«ТЕОРИЯ ФРЕЙМОВ КАК ИНСТРУМЕНТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ПОВСЕДНЕВНОГО МИРА...»
На правах рукописи
Вахштайн Виктор Семенович
ТЕОРИЯ ФРЕЙМОВ КАК ИНСТРУМЕНТ
СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ПОВСЕДНЕВНОГО МИРА
Специальность: 22.00.01 – Теория, методология и история социологии
диссертации на соискание ученой степени
кандидата социологических наук
Москва - 2007
Работа выполнена в Государственном университете – Высшей школе
экономики
Научный руководитель д. соц. н. Филиппов А.Ф.
Официальные оппоненты : д. соц. н. Полякова Н.Л.
к. соц. н. Колосов А.В.
Ведущая организация Институт научной информации по общественным наукам РАН
Защита состоится 16.03.2007 в 15.00 на заседании диссертационного совета Д. 212.048.01 в Государственном университете – Высшей школе экономики по адресу: 101990, Москва, ул. Мясницкая, 20, ауд.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного университета – Вышей школы экономики Автореферат разослан 15 февраля 2007
Ученый секретарь диссертационного совета _____________________(к.э.н. Рощина Я.М.)
Общая характеристика работы
Актуальность темы Современная социологическая теория находится в ситуации осмысления процессов стремительной трансформации социального мира. Размывание национальных границ, развитие технологий коммуникации, элиминация старых и возникновение новых социальных тождеств и различий бросают вызов социологии, традиционно полагающей себя «наукой об обществе». Впервые за многие десятилетия в социальной теории разгорается спор о том, возможна ли вообще подобная самоидентификация социальной науки и не лишает ли век глобализации социологию ее предмета – общества, понимаемого как социальная реальность sui generis1.
На фоне этих дискуссий «о новой глобальности» растущий интерес к повседневному миру кажется парадоксальным. И, тем не менее, в последнее десятилетие мы наблюдаем «ренессанс микросоциологии». Об этом парадоксе неоднократно писали как западные2, так и отечественные3 авторы. Возвращение повседневности в качестве предмета социологического осмысления проявляется в отказе от апелляций к макро-структурам и процессам, в акцентировании повседневной «укорененности» социальной реальности, в переходе от интуиции «вечного, тотального и всепроникающего Общества» к интуиции «подвижной и свободно координируемой повседневной интеракции». Неслучайно в последние несколько лет переведенными на русский язык (и, судя по интенсивности цитирования, востребованными) оказались теоретики, уделяющие первоочередное внимание именно повседневным взаимодействиям. В их числе А. Шюц, П. Бурдье, Г. Гарфинкель, Э. Гидденс, И. Гофман, М. Фуко.
Этот спор находит отражение в работах таких влиятельных современных теоретиков как Э. Гидденс, З. Бауман, Дж. Урри, А. Турен, Й. Элстер и Б. Латур. См. Bauman Z. Society under siege. Cambridge: Polity Press, 2002. Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурации.
М.: Академический проект, 2003. Urry J. Sociology beyond societies. Mobilities for the twenty-first
century. London and New-York: Routledge, 2000. Турен A. Возвращение человека действующего:
Очерк социологии. М.: Науч. мир, 1998. Elster J. The Cement of society. A study of social order.
Cambridge: Cambridge University Press, 1990. Latour B. Gabriel Tarde and the end of the Social // The Social in Question / Ed. by P. Joyce. London: Routledge, 1999. В отечественной социологической литературе продуктивная и исчерпывающая критика попыток такого рода ревизии предложена А.Б. Гофманом: Гофман А.Б. Существует ли общество? // Социс. 2005. №5.
См. Lefebvre H. The everyday and everydayness // Yale French Studies. № 73. 1987. Вальденфельс Б.
Повседневность как плавильный тигль рациональности // Социологос. Социология. Антропология.
Метафизика. М.: Прогресс, 1991. Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.2. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации. М. – СПб.: Университетская книга, 2001.
См. Козлова Н.Н. Социология повседневности: переоценка ценностей // Общественные науки и современность, 1992, № 3. Волков В.В. О концепции практик в социальных науках // Социологические исследования. 1997. №6. Панарин А.С. Глобализация как вызов жизненному миру // Сумерки глобализации. М.: АСТ, 2004.
Каким образом логика исследований глобального мира сочетается с логикой изучения повседневности? Почему поворот к феноменам «метаобщественного»
порядка в современных теориях глобализации совпадает с обращением социологии к повседневности, к элементарному уровню социальности?
Один из возможных ответов состоит в том, что современная социокультурная ситуация ставит под сомнение саму идею общества.
Формирование общей информационной среды, размывание границ, унификация норм и стандартов жизни делают проблематичным то, что с конца XIX столетия и до недавнего времени оставалось аксиомой социальной теории – неколебимость общества как самостоятельной суверенной реальности. Эта рефокусировка заставляет социологию искать свой предмет «по ту сторону» понятия общества.
Такое переосмысление предмета стимулирует поиск новых концептуализаций либо в области глобальных феноменов, либо, напротив, в сфере элементарных повседневных взаимодействий.
Тем не менее, социология повседневности на сегодняшний день представляет собой становящуюся дисциплину: ее теоретические ресурсы четко не определены, не сформировался консенсус в отношении центральных категорий. Концепты социологии повседневности – «практика», «повседневное взаимодействие», «порядок интеракции», «социальная ситуация», «фрейм» – не образуют единого понятийного пространства. Хотя каждый из них схватывает отдельные специфические черты обыденного социального мира, как предмета социологического исследования, до окончательного формирования социологии повседневности в статусе самостоятельной дисциплины далеко, а потребность в кодификации ее теоретических ресурсов очевидна. Требует более четкой концептуальной разработки и базовая категория данной области знания – категория «повседневного мира». (Основные спецификации этого концепта будут выявляться нами по ходу исследования; пока же ограничимся теми определениями повседневного мира, которые мы находим в работах Альфреда Шюца и Ирвинга Гофмана: повседневность как уровень элементарных порядков интеракции лицом-к-лицу,4 обладающий собственной организацией и когнитивным стилем5).
В то же время кодификация всех релевантных теоретических ресурсов дисциплины – задача, слишком масштабная для диссертационного исследования.
Цель настоящей работы предполагает фокусировку на одной из теорий
Гофман И. Порядок взаимодействия / Пер. с англ. А.Д. Ковалева //Теоретическая социология:
антология / Сост. С.П. Баньковская. Т. 2. М.: Аспект-Пресс, 2002. Гофман И. Анализ фреймов:
эссе об организации повседневного опыта / Под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой; вступ. статья Г.С. Батыгина. М.: Институт социологии РАН, 2003.
Шюц А. О множественности реальностей // Социологической обозрение. 2003. Том 3. №2.
повседневного мира – теории фреймов. Необходимо эксплицировать ее базовую аксиоматику, оптику и логику исследования, обозначить возможности ее использования для решения фундаментальных задач социологии повседневности, провести «апробацию» данного способа анализа.
Обращение именно к фрейм-анализу (теории фреймов) как к аналитической перспективе и логике исследования обусловлено одновременно историкотеоретическими и собственно теоретическими мотивами. Теория фреймов – одна из наименее представленных в отечественном социологическом дискурсе теория повседневного мира. Историко-теоретическая реконструкция этой логики анализа позволяет существенно расширить горизонты социологии повседневности (в историко-теоретической части работы мы сфокусируемся на текстах Ирвинга Гофмана – исследователя, заложившего основы социологической теории фреймов). В то же время, фрейм-анализ является для нас предметом не только историко-теоретической реконструкции, но и ценным теоретическим ресурсом осмысления повседневных взаимодействий. Теория фреймов составляет реальную альтернативу многочисленным «теориям повседневных практик», активно использующимся в эмпирических исследованиях повседневного мира.
Этими обстоятельствами обусловлена актуальность обращения к теории фреймов в рамках социологии повседневности.
Разработанность проблемы К настоящему моменту в зарубежной литературе сформирован значительный массив текстов по фрейм-анализу как инструменту социологического осмысления повседневного мира. В отечественной социальной теории фрейм-анализ остается сравнительно малоизученным. Связано это, повидимому, с тем, что теоретические исследования «позднего» Ирвинга Гофмана (проведенные им в период с конца 60-х по конец 70-х годов) стали известны в России сравнительно недавно. Благодаря переводам А.Д. Ковалева и В.Г. Николаева, на русском языке были доступны его ранние работы – «Представление себя другим в повседневной жизни», «Клиники» (фрагменты).
Под редакцией И.Ф. Девятко была переведена книга И. Гофмана «Стигма», под редакцией С.П. Баньковской – его президентское послание к Американской социологической ассоциации («Порядок взаимодействия»). Наконец, в 2003 г. под редакцией Г.С. Батыгина на русском языке вышел основной труд позднего Гофмана – «Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта». В «Анализе фреймов» становится очевидным отказ И. Гофмана от разработанного им ранее драматургического подхода и открывается фрейм-аналитическая перспектива исследований повседневного мира. Однако имя Гофмана в российском социологическом дискурсе по-прежнему стойко ассоциируется с символическим интеракционизмом и идеей «социальной драматургии», развитой лишь в одной, самой первой его книге6.
Если историко-теоретический интерес к работам Ирвинга Гофмана как в России, так и за рубежом7 становится стимулом к новым исследованиям его творчества, то работы, нацеленные на использование теоретического потенциала фрейм-анализа для решения актуальных задач социологии повседневности, в российской социологической литературе крайне малочисленны. (Одним из немногих примеров является работа В.В. Волкова8). Это положение дел резко контрастирует с тем, как используется теоретическое наследие Гофмана в западной социальной науке, где обращение к нему стимулируется чаще всего именно попытками заимствования и развития аналитической схемы теории фреймов, а не ее интерпретацией. Примеры, заслуживающие в этой связи особого внимания: использование фрейм-анализа в когнитивной социологии Э. Зерубавеля9, разработка идеи фрейма в теории «прагматических режимов интеракции» Л. Тевено10, фрейм-аналитические техники в конверсативном анализе (Э. Щеглофф)11 и этнометодологической практике (Д. Мэйнард)12, См: Ионин Л.Г. Символический интеракционизм и феноменологическая социология между кризисным и стабилизационным сознанием // Очерки по теоретической социологии ХХ столетия.
Социологические исследования. 1979. № 4. С. 162-170. Кравченко Е.И. Эрвин Гоффман:
социология лицедейства. М: Аспект Пресс, 1997.
Ковалев А.Д. Книга Ирвинга Гофмана «Представление себя другим в повседневной жизни» и социологическая традиция // Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни / Пер. с англ. и вступ. статья А.Д. Ковалева. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2000.Ковалев А.Д. «Фрейманализ» Гофмана с точки зрения переводчика // Социологическое обозрение. 2002. Т.2. №2.
Батыгин Г.С. Континуум фреймов: драматургический реализм Ирвинга Гофмана // Вестник РУДН. 2002. Вып. 1. Девятко И.Ф. Социологические теории деятельности и практической рациональности. М.: Аванти плюс, 2003. Николаева Е.И. Исследование ритуальных аспектов повседневного взаимодействия в работах Э. Гофмана // Культурология ХХ век. М.: ИНИОН РАН, 1997.
Одних только англоязычных работ, посвященных творчеству Гофмана, в период с 1960-го по 2006-й год было издано около пятисот. Сто наиболее заметных из них вошли в четырехтомник Erving Goffman: Vol. 1-4. Sage Masters of Modern Social Thought / Ed. by G.A. Fine, G. Smith.
London: Sage Publications, 2000.
Волков В.В. О концепции практик в социальных науках // Социологические исследования. 1997.
Zerubavel E. The Fine Line: Boundaries and Distinctions in Everyday Life. New York: Free Press, 1991.
Thevenot L. Pragmatic Regimes Governing the Engagement with the World // The practice turn in contemporary theory / ed. by T. Schatzki et al. New York: Routledge, 2001.
Schegloff E. Goffman and the Analysis of Conversation // Sage Masters of Modern Social Thought / Ed. by G.A. Fine, G. Smith. Vol. IV. London: Sage Publications, 2000.
Maynard D. Frame analysis of plea bargaining // Sage Masters of Modern Social Thought / Ed. by G.A. Fine, G. Smith. Vol. IV. London: Sage Publications, 2000.
концептуализация фрейма как материального контекста в акторно-сетевом подходе Б. Латура13 и М. Каллона14.
В российской исследовательской практике теоретический ресурс фрейманализа остается в значительной степени неиспользованным.
Несмотря на то, что в силу обозначившегося ренессанса социологии повседневности, эмпирические исследования повседневного мира постепенно внедряются в социологическую практику. Особо здесь стоит отметить усилия петербургских исследователей из Центра независимых социологических исследований (В. Воронков, М. Соколов, Е. Здравомыслова)15, О. Паченков, О. Бредникова, работы представителей «качественной социологии» (Е. Ковалев, И. Штейнберг, В. Семенова)16, а также отдельные яркие находки в области «culture studies» (Н. Козлова, О. Гавришина)17.
Однако собственно разработка идей социологии повседневности в направлении фрейм-аналитических исследований – исследований архитектоники повседневных контекстов – остается редкостью.
Цель, задачи , предмет и объект исследования С учетом вышеизложенного цель диссертационного исследования формулируется следующим образом: экспликация базовой аксиоматики теории фреймов, реконструкция ее основных аналитических схем и «конечного словаря», развитие ее положений для использования в современных исследованиях повседневности. Соответственно, объектом предлагаемого диссертационного исследования является социология повседневности как область фундаментальной Latour B. On interobjectivity // Mind, Culture, and Activity: An International Journal. 1996. Vol. 3.
Callon M. Some elements of sociology of translation domestication of the scallops and fishermen of St
Brieux Bay // Power, Action and belief: A new Sociology of Knowledge? / Ed. by J. Law. London:
Routledge and Kegan Pol, 1986.
См.: Бредникова О., Воронков В. Граница и реструктурирование социального пространства (случай Нарвы-Ивангорода) // Кочующие границы. Сб. статей по материалам международного семинара (Нарва, 12-16 ноября 1998) / Под ред. О. Бредниковой, В. Воронкова. СПб.: ЦНСИ, 1999.
Паченков О.В. Этнографический метод в исследовании рынков: особенности, потенциал и ограничения // Пути России: проблемы социального познания / Под общ. ред. Д.М. Рогозина.
МВШСЭН, 2006. Соколов М. Пьянка: исследование социального производства опыта неидентичности // Беспредельная социология. Сборник эссе к 60-летию Виктора Воронкова / Под ред. О. Паченкова, М. Соколова, Е. Чикадзе. СПб.: ЦНСИ, 2005.
Бредникова О. Социологические прогулки по кладбищу // Беспредельная социология. Сборник эссе к 60-летию Виктора Воронкова / Под ред. О. Паченкова, М. Соколова, Е. Чикадзе.
СПб.:
Ковалев Е.М., Штейнберг И.Е. Качественные методы в полевых социологических исследованиях. М.: Логос, 1999.
Гавришина О.В. [Пер. с англ.]: Олабарри И. "Новая" новая история: структуры большой деятельности // Культура и общество в средние века - раннее новое время: Методология и методики современных зарубежных и отечественных исследований: Сб. аналит. и реф. обзоров / ИНИОН РАН, РГГУ. М., 1998. Козлова Н.Н. Социология повседневности: переоценка ценностей // Общественные науки и современность, 1992, № 3.
социальной теории, предметом – концепция фрейм-анализа как инструмент социологического анализа повседневного мира.
Сформулированная выше цель требует решения трех исследовательских задач.
1). Задача кодификации. Необходимо определить то место, которое теория фреймов занимает в ряду теоретических ресурсов современной социологии повседневности, вывить ее идейные истоки, аксиомы, предлагаемую логику исследования и отношение к другим социологическим концепциям повседневного мира. Это задача предварительного упорядочивания понятийного пространства социологии повседневности, не решив ее, невозможно ответить на вопрос о теоретическом контексте фрейм-анализа как формы аналитического социологического исследования.
2). Задача историко-теоретической реконструкции. Среди всех теоретических построений, созданных с использованием понятия «фрейм» и близких ему концептуализаций, теория фреймов Ирвинга Гофмана занимает особое место. Именно благодаря усилиям Гофмана концепт «фрейм» вошел в словарь социологической науки, а идеи фрейм-анализа стали использоваться для исследования архитектоники повседневных контекстов. Необходимо обращение к предложенной Гофманом исследовательской логике и концептуализациям повседневных контекстов, изучение собственного контекста ее создания и рецепции. Решение данной задачи предполагает анализ словаря теории фреймов И. Гофмана, выявление основных концептов фрейм-анализа и их реконструкцию в пространстве многочисленных интерпретаций.
3). Задача концептуализации. Для того чтобы вернуть теорию в «живое настоящее» дисциплины необходимо произвести повторную концептуализацию ряда ее категорий, обозначить перспективы развития и – что особенно важно – возможности ее использования в «прикладном теоретизировании». Данная задача требует не только аналитической переработки теории и ее развития в направлении большей операционализируемости понятий, но и обогащения ее новыми ресурсами современной социологии повседневности.
Три задачи исследования тесно взаимосвязаны, однако относятся к различным областям: задача кодификации (выявление имплицитной аксиоматики и теоретической логики фрейм-анализа) – к области метатеории, задача реконструкции понятийного аппарата и исследования его многочисленных интерпретаций – к области истории теории, задача концептуализации – к области прикладной теории.
Теоретические и методологические основы диссертации В силу теоретической специфики диссертационной работы основным методом исследования в ней является анализ источников. Обращение к конкретным наблюдаемым феноменам повседневного мира (Глава III) носит иллюстративный характер и нацелено на прояснение границ применимости фрейм-анализа в прикладных исследованиях. С учетом поставленных задач мы можем выделить четыре группы релевантных для нашего исследования теоретических и методологических ресурсов.
В первую группу входят работы самого И. Гофмана и авторов, чьи идеи были задействованы им при разработке концепции фрейм-анализа18. Это «твердое ядро» используемых в диссертационном исследовании источников.
Вторую группу релевантных текстов образуют работы по социологии повседневности, задающие контекст теории фреймов, – без обращения к ним невозможна кодификация фрейм-анализа. Это, прежде всего, исследования П. Бурдье, Г. Гарфинкеля, и Э. Гидденса19, работы П. Уинча и М. Фуко.
Третья группа источников наиболее многочисленна. Сюда входят все релевантные интерпретации теории фреймов, служащие основанием нашего историко-теоретического анализа, а также актуальная критика работ И. Гофмана.
Наконец, четвертая группа релевантных текстов – это работы, используемые для развития идей фрейм-анализа, исследования непосредственных учеников Гофмана21, его критиков22 и тех авторов, чьи тексты помогли James W. Principles of Psychology. Vol. 2. NY.: Dover Publication, 1950. Ch. 21. Gurwitsch A. The field of consciousness. Pittsburgh: Duquesne University Press, 1964. Бейтсон Г. Экология разума.
Избранные статьи по антропологии, психиатрии, эпистемологии / Пер. с англ. М.: Смысл, 2000.
Витгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Философские работы. М.: Гнозис,
1994. Шюц А. О множественности реальностей // Социологической обозрение. 2003. Том 3. №2.
Шюц А. Символ, реальность и общество // Избранное: Мир, светящийся смыслом / Пер. с нем. и англ. М.: РОССПЭН, 2004.
См., например: Бурдье П. Практический смысл. / Пер. с фр. А.Т. Бибкова, Е.Д. Вознесенской, С.Н. Зенкина, Н.А. Шматко; отв. ред. пер. и послесл. Н.А.Шматко. М.-СПб.: Алетейя, 2001.
Бурдье П. Социология политики / Пер. с фр. Н.А. Шматко / Сост., общ. ред. и предисл. Н.А.
Шматко. М.: Socio-Logos, 1993. Garfinkel H. Studies in Ethnomethodology. New Jersey: Prentice-Hall,
1967. Garfinkel H. Ethnomethodology’s program: Working out Durkheim’s aphorism. NY.: Rowman & Littlefield, 2002. Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурации. М.: Академический проект, 2003.
Значимые для диссертационного исследования тексты западных комментаторов представлены в фундаментальных сборниках: Erving Goffman: Vol. 1-4. Sage Masters of Modern Social Thought / Ed.
by G.A. Fine, G. Smith. London: Sage Publications, 2000. Goffman’s legacy / Ed. by A. J. Trevino. NY.:
Rowman & Littlefield, 2003. Из исследований отечественных авторов, посвященных творчеству И.
Гофмана, сюда входят уже упомянутые выше работы Л.Г. Ионина, А.Д. Ковалева, Г.С. Батыгина, И.Ф. Девятко, Е.И. Николаевой.
Zerubavel E. Ibid.
Denzin N., Keller Ch. Frame Analyses Reconsidered // Contemporary Sociology. 1981. V. 10. No. 1. P.
«отточить» исследовательские инструменты, предлагаемые теорией фреймов. В частности, работы Б. Латура23, из отечественных авторов – А.Ф. Филиппова24.
Научная новизна исследования Научная новизна диссертационного исследования отражена в следующих положениях.
1. Проведена кодификация теоретических ресурсов современной социологии повседневности. Выявлены базовые аксиомы и фундаментальные концептуализации двух теоретических перспектив – «теории практик» и «теории фреймов».
2. Проведена историко-теоретическая реконструкция концепции фрейманализа И. Гофмана. Проанализированы «точки пересечения» собственно социологической теории фреймов и иных (психологических, лингвистических) версий фрейм-анализа.
3. Исследовательская логика фрейм-аналитического подхода применена к самой теории фрейм-анализа для исследования форм ее бытования в повседневном обиходе социологии. Таким образом, обозначены перспективы использования теории фреймов на стыке двух дисциплинарных областей:
социологии повседневности и социологии знания.
4. Предложены модели анализа элементарного повседневного события – обыденного жеста – в логике теории фреймов. Полученные выводы использованы для решения фундаментальной теоретической задачи современной социологии повседневности – задачи соотнесения знаковых и материальных контекстов наблюдаемых событий.
5. Проведена доработка теории фреймов, ее обогащение иными, родственными ей теоретическими ресурсами, в частности, ресурсами когнитивной социологии, акторно-сетевой теории, теории социальных событий.
Обновлен и систематизирован словарь основных рабочих концептов фрейманализа.
Практическая значимость исследования Представленные в диссертации результаты могут быть использованы для дальнейших исследований как в области истории социологии (для осмысления развития микросоциологии в последней трети ХХ века), так и в области Latour B. On interobjectivity // Mind, Culture, and Activity: An International Journal. 1996. Vol. 3.
Филиппов А.Ф. Теоретические основания социологии пространства. М.: Канон-Пресс-Ц, 2003.
Филиппов А.Ф. К теории социальных событий // Логос №5 (44). 2004.
прикладных и теоретических исследований (изучение повседневных контекстов взаимодействия, анализ пространственно-временных рамок повседневных событий и т.д.) Представленный в работе теоретический материал может использоваться при разработке лекционных курсов по социологии повседневности, методологии микросоциологических исследований, современной социальной теории.
Апробация результатов исследования Основные положения диссертации были апробированы в научных публикациях автора и в рамках авторского курса «Социология повседневности», валидированного Манчестерским университетом (University of Manchester), Государственным университетом – Высшей школой экономики и Московской школой социальных и экономических наук. Результаты диссертационного исследования были также представлены в докладах, сделанных автором на международных конференциях МВШСЭН «Векторы развития современной России» (Москва, 2004, 2005) и международном симпозиуме МВШСЭН «Пути России: проблемы социального познания» (Москва, 2006). Историкотеоретическая составляющая диссертационного исследования обсуждалась на семинаре Института гуманитарных историко-теоретических исследований ГУВШЭ.
Отдельные положения диссертации, связанные с использованием фрейманализа как метода исследования повседневных взаимодействий, были апробированы автором в рамках работы миссий международного наблюдения ОБСЕ на выборах в Албании (2005) и в Боснии и Герцеговине (2006).
Структура работы Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Структура работы обусловлена тремя сформулированными выше задачами исследования. Первая глава нацелена на решение задачи кодификации фрейманализа как теоретического ресурса социологии повседневности. Вторая глава – собственно, историко-теоретическая – посвящена теории фреймов И. Гофмана, анализу ее проблематики, основного концептуального аппарата и форм бытования теории в многочисленных академических интерпретациях. Третья глава относится к области прикладной теории, в ней фрейм-анализ используется как инструмент аналитического наблюдения повседневной событийности, указываются возможные перспективы развития теории фреймов за счет обогащения ее другими теоретическими ресурсами.
Каждой главе диссертации предпослано краткое изложение ее содержания;
каждая глава завершается обзором полученных в ней результатов. Основные итоги диссертации находят свое выражение в глоссарии, изъяснении ключевых понятий, с которыми работает фрейм-аналитическая социология повседневности.
Это позволяет в заключительной части работы сформулировать ряд предложений относительно направления дальнейших исследований.
Основные положения, выносимые на защиту
1. Теория фреймов не является однородным теоретическим построением.
Это комплекс концепций, наследующих аналитической традиции исследования повседневного мира и ориентированных на изучение архитектоники контекстов элементарных наблюдаемых событий. Центральное место среди этих построений занимает концепция фрейм-анализа И. Гофмана.
2. Категория «фрейма» противостоит категории «практики». Фрейм-анализ является подходом, альтернативным подходам современной практикоориентированной социологии повседневности (представленными в работах П. Бурдье, Э. Гидденса, Г. Гарфинкеля). Теория практик и теория фреймов – конкурирующие исследовательские проекты, их разделяет аксиоматика, оптика и логика исследования.
3. Продолжая линию аналитических исследований повседневного мира, фрейм-анализ в то же время противопоставляет себя «онтологистской программе» в социологии повседневности (У. Джемс, А. Шюц), рассматривающей повседневную реальность как верховный и замкнутый «субуниверсум» (или «конечную область смыслов»). В релятивистской исследовательской программе И. Гофмана разрабатываются принципиально иные решения проблемы природы повседневной реальности.
4. Благодаря чувствительности концепции фрейм-анализа к проблематике границ повседневной реальности и ее связи с другими метаконтекстами (в частности, с метаконтекстом научного теоретизирования) она приобретает специфическую самореферентность – теория фреймов применима к исследованию фреймов социальной теории. Таким образом, обращение к фрейм-анализу открывает перспективу систематического изучения повседневного обихода науки.
5. Повседневный мир, исследуемый через призму теории фреймов, обнаруживает свойства, долгое время не попадавшие в поле зрения социальной теории: репрезентативность контекстов повседневных взаимодействий, изоморфизм воспринимаемых событий и схем их восприятия, гомологию материальных и знаковых порядков интеракции.
Основное содержание работы
Во Введении обосновывается актуальность и степень разработанности заявленной темы, формулируются цель и задачи диссертационного исследования.
Основная задача Главы I – кодификация теоретических ресурсов социологии повседневности и определение того места, которое занимает среди них теория фреймов. Интерес к повседневности в современной социальной теории возрождается под знаком «практического поворота» (practice turn) – обособления мира обыденных рутинных действий в самостоятельную область исследований и попыток формирования нового теоретического консенсуса на основе понятия «практики»25. По мере того, как это понятие занимает все более заметное место в современной социологии, мир повседневности вновь становится актуальным предметом социологического исследования. Впрочем, если в прежних – феноменологических и неомарксистских – версиях социологии повседневности речь шла о страте «жизненного мира» (Lebenswelt), представляющей собой «верховную реальность» человеческого существования, то теперь повседневность возвращается в образе вместилища рутинных практик, своеобразной арены нерефлексивных действий.
Первая часть Главы I посвящена рассмотрению базовых концептуализаций практико-ориентированной социологии повседневности. Практикоориентированная социология представляет собой совокупность исследовательских программ, выстроенных на фундаменте понятия «практики» и находящихся сегодня в мэйнстриме социологических исследований повседневного мира. Более остальных социологической концептуализации «практики» способствовали работы трех современных теоретиков: П. Бурдье, Э. Гидденса и Г. Гарфинкеля.
Разработанные ими теории наследуют различным философским традициям, но эти построения объединяет общая аксиоматика, практическое действие в них наделяется тремя конститутивными чертами:
Оно является доминирующим в мире обыденной, повседневной жизни и тем скрепляет фундаментальный уровень совместного существования людей;
Практическое действие принципиально отлично от действий рефлексивных, осмысленных, продиктованных разумом или долгом;
De Certeau M. The practice of everyday life / Translated by S. Rendall. Berkeley: University of California Press, 1984. Part I. Schatzki T. Social practices: a Wittgensteinian approach to human activity and the social, New York: Cambridge University Press, 1996. The practice turn in contemporary theory / ed. by T. Schatzki et al. New York: Routledge, 2001.
Практика находится вне оппозиции «субъективной/объективной»
определенности, она располагается по ту сторону «внутреннего» и «внешнего», будучи диалектически «в себе и для себя определенной» и, одновременно, внешне детерминированной.
Первые две формулировки принадлежат Д. Юму, в эмпиристской философии которого впервые была обоснована автономия практического акта26.
(Здесь мы говорим о «практическим акте» как о концепте, близком по значению современному социологическому понятию практики; именно поэтому «точкой отсчета» в истории разработки данного понятия являются труды Юма, а не, к примеру, сочинения Аристотеля.) Практическое действие противопоставляется действию рефлексивному, субъективно осмысленному (эта часть юмовского наследства была востребована П. Бурдье), практическое сознание – сознанию дискурсивному (данный тезис развивает Э. Гидденс). Последняя дефиниция – преодоление субъект-объектной дихотомии, «интенция внеположности» – связана с работами Г. Гегеля и предложенной им идеей «практического чувства»27.
Таким образом, «теории практики» не являются монолитной теоретической конструкцией, но представляют собой совокупность таких конструкций, выстроенных на фундаменте общей базовой концептуализации (понятии «практики» и сопряженных с ним дотеоретических интуиций).
Параграф завершается критическим анализом тех тенденций, которые возникают в социологии повседневности как следствие развития практикоориентированных исследовательских проектов. Одна из этих тенденций – деконтекстуализация практического действия, «размывание» самого понятия повседневного контекста. По справедливому замечанию И.Ф. Девятко в современной социальной теории «практика превращается в собственный критерий осмысленности, истинности и справедливости, так что невозможно определить, где проходят ее границы»28. Одним из ведущих теоретических мотивов практико-ориентированной социологии является «интенция внеположности», диктующая курс на устранение, «снятие» фундаментальных оппозиций социологического мышления, опирающихся на различение «внутреннего» и «внешнего». Тезис «внутри то же, что и снаружи» приводит с одной стороны к неразличимости действия и его контекста, с другой – к «имманентизации» предмета социологии повседневности. Повседневное Юм Д. Трактат о человеческой природе // Д. Юм Сочинения в двух томах. Т. 2. М.: Мысль, 1996.
Гегель Г.В.Ф. Философия духа // Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3 т. / Отв.
Ред. Е.П. Ситковский. М.: Мысль, 1977.
Девятко И.Ф. Социологические теории деятельности и практической рациональности. М.:
Аванти плюс, 2003. С. 298.
оказывается синонимом «посюстороннего», имманентного, а социология повседневности становится «здесь-и-сейчас-социологией».
Проблема повседневного контекста – центральная проблема другого теоретического ресурса социологии повседневности – теории фреймов.
Собственно, термин «фрейм» и является собирательным обозначением контекста.
Но если в практико-ориентированных теориях точкой отсчета является сам практический акт, уже содержащий в себе условия своего свершения или конституирующий их в процессе осуществления, то в фокусе теории фреймов находится контекст практического акта – контекст, наделенный относительно автономным, независимым от конкретных практик существованием.
Во втором параграфе мы обращаемся к базовым концептуализациям, общим для кибернетической (М. Минский), психологической (Г. Бейтсон), лингвистической (Ч. Филлмор) и социологической (И Гофман) версий фрейманализа. Во всех этих подходах фрейм определяется как
Структура, устойчивая и относительно статичная;
Когнитивное образование, элементами которого являются когниции (знания) и экспектации (ожидания);
Схема репрезентации, т.е. репрезентирующая и значащая форма.
Социологическая теория фреймов опирается на понимание повседневного контекста, сформулированное в прагматистской и феноменологической философских традициях.
Поэтому идея фрейма дополняется в ней идеей метаконтекста или «системы фреймов»:
Контексты организованы в метаконтексты (frameworks). Одним из таких метаконтекстов является повседневная реальность, как совокупность рутинных социальных взаимодействий.
Здесь прослеживается аналогия между понятием «системы фреймов» и классическими понятиями «субуниверсума» (У. Джемс), «конечной области смыслов» (А. Шюц) и «порядка существования» (А. Гурвич).
«Фрейм» и «практика», как базовые концептуализации, сообщают выстроенным с их использованием теоретическим конструкциям, специфическую логику анализа повседневной социальной реальности. Обе эти логики привлекают исследовательское внимание к миру повседневности как совокупности практических действий, совершаемых в некотором социальном контексте. Однако проблематизация этого контекста и способы его включения в аналитические схемы у теоретиков практик и теоретиков фреймов принципиально различны.
Таким образом, понимание контекста повседневного действия – есть одновременно точка расхождения двух теоретических перспектив и зона наибольшего напряжения, возникающего при их сопоставлении.
В третьем параграфе подводится итог сопоставлению двух исследуемых теоретических перспектив социологии повседневности, сфокусировав анализ на проблеме повседневного контекста – по-разному формулируемой и решаемой в теории фреймов и теории практик.
В теориях практик контекст практического акта, либо неразрывно спаян с самим практическим актом, что делает невозможным его анализ как самостоятельного феномена (эффект элизии в теории структурации), либо находится с этим практическим актом в рекурсивных и индексичных отношениях (решение, предложенное в этнометодологии). В основе такой интерпретации соотношения повседневного действия и контекста его осуществления лежит метафорика «фигуры и фона». Напротив, в теории фреймов контекст обладает автономным и независимым от контекстуализированного практического акта статусом. Он не сводится ни к содержанию действия в фрейме, ни к содержанию действий за фреймом.
Соответственно, повседневная социальная реальность трактуется не как арена нерефлексивных практических актов, а как «машинерия контекстов», форматирующих межличностные взаимодействия. Эти контексты связаны друг с другом отношениями репрезентации. В основе такого определения лежит метафорика «значащей формы».
Решение, предложенное в теории фреймов, – аналитика повседневного контекста как автономной «формы» взаимодействия, нередуцируемой к его «содержанию» – ценно именно тем, что открывает исследователю перспективы преодоления ограниченности практико-ориентированных подходов, сообщая социологии новые импульсы в исследовании и интерпретации повседневного мира. Составляя реальную альтернативу теориям практик, теории фреймов позволяют вернуть в социологические исследования повседневного мира идею трансцендентного измерения обыденной социальной реальности. В этом отношении теория фреймов продолжает феноменологическую традицию социологического анализа.
Таковы в общих чертах результаты первого этапа диссертационного исследования – кодификации теоретических ресурсов социологии повседневности. Теория фреймов занимает среди них одно из центральных мест, вооружая исследователя категориальным аппаратом, предназначенным для изучения повседневных контекстов.
В числе многообразных теоретических построений, объединенных логикой фрейм-аналитического исследования, выделяется концепция, ставшая для социологии повседневности классической. Первоначально изложенная И. Гофманом в работе «Анализ фреймов», эта социологическая версия фрейманализа нашла затем свое применение в социолингвистических, социальнопсихологических, когнитивных исследованиях. Работам Ирвинга Гофмана посвящена вторая глава диссертации.
Глава II открывается анализом современных интерпретаций работ И. Гофмана (прежде всего интерпретаций «интеракционистских» и «структуралистских»), продолжается рассмотрением основной проблематики его теории фреймов и завершается исследованием того, как предложенная Гофманом версия социологии контекста может быть использована для изучения контекстуализации самого гофмановского наследия, бытования его концепции в повседневном обиходе науки.
Книга Ирвинга Гофмана «Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта» выбивается из многих канонов – она не характерна для американской социологии 70-х, не характерна для Чикагской школы, одним из наследников которой Гофман считался ранее, и более того – она не характерна для самого Гофмана. В предшествующих работах И. Гофман старательно избегал «абстрактного теоретизирования» и ограничивал собственные теоретические претензии обобщением и систематизацией результатов анализа конкретных наблюдений повседневной жизни. Однако «Анализ фреймов» изобилует интерпретациями феноменологических теорий А. Шюца и А. Гурвича, «обыгрыванием» тем лингвистической философии Л. Витгенштейна, многочисленными заимствованиями из теоретических работ по социолингвистике (от Дж. Остина до Р. Якобсона), развитием положений классических (У. Джемс) и современных (Г. Бейтсон) психологических концепций. За внешней эклектичностью «Анализа фреймов» скрывается попытка создания фундаментальной социологической теории, нацеленной на изучение архитектоники повседневных контекстов в их когнитивных, материальных, языковых аспектах. Ни в одной своей работе до «Анализа фреймов» (и, заметим, ни в одном тексте после него) Гофман не предпринимал столь же масштабных «наступлений» на основные проблемы социальной теории.
Работы И. Гофмана – от изложения социальной драматургии до создания фрейм-анализа – стали (и продолжают становиться) предметом многочисленных интерпретаций, из которых во второй главе подробно рассматриваются два наиболее заметных прочтения – интеракционистское и структуралистское.
«Структуралистская ревизия» теории И. Гофмана опирается на поздние его работы, среди которых центральное положение занимает «Анализ фреймов».
Соответственно, возникновение альтернативной интерпретации гофмановских текстов отчасти обусловлено эволюцией взглядов самого Гофмана: отказом от понятия «определения ситуации» в пользу понятия «фрейма», переносом внимания с потоков взаимодействия на форматирующие эти потоки контексты.
Развитая в «Анализе фреймов» идея повседневного контекста как «репрезентативной формы» роднит гофмановский фрейм-анализ с теориями фреймов в психологии и лингвистике. Таким образом, с появлением этой новой концептуализации повседневного контекста, теория Гофмана начинает дистанцироваться от классического интерпретативистского понимания повседневной жизни и одновременно – создает реальную альтернативу зарождающимся теориям практик.
В трактовке Гофмана фрейм – это одновременно и «матрица возможных событий», и «схема интерпретации» событий, присутствующая в любом восприятии. Фреймы организованы в системы фреймов (frameworks). Среди систем фреймов выделяются первичные системы фреймов29. Первичные системы фреймов – это и есть «подлинная реальность», аналогичная «миру рабочих операций» в феноменологической социологии повседневности Шюца. Однако при всей их значимости, первичные системы, составляющие фундамент мира повседневности, не находятся в центре внимания И. Гофмана. Его занимают возможности трансформации, преобразования «настоящей, живой деятельности»
в нечто пародийное, поддельное, «ненастоящее». Основной тип такой трансформации – переключение – представляет собой способ реинтерпретации некоторой деятельности, уже осмысленной в базовой системе фреймов, ее перевод в другую систему координат – вторичную систему. В качестве такой вторичной системы может рассматриваться мир текста, мир сна, мир спектакля, мир состязания и т.д.
Например, церемония свадьбы представляет собой ритуал, в котором, как и во многих обрядах перехода, сконцентрирована метафорика изменения статуса вступающих в брак, отношений их родителей, их собственных отношений. Фразы, движения, перемещения в пространстве – все это подчинено некоторому сценарию и представляет собой превращенную деятельность, отображающую подлинную реальность (предположительно – реальность эпизодов их прежней и будущей повседневной жизни, трансформированной правилами ритуала). Однако включение церемонии свадьбы в театральную постановку добавит еще один слой к уже свершившейся трансформации.
Репетиция подобного спектакля усложнит структуру фрейма, добавив к нему слой «технической переналадки» – жених уже Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта / Под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой; вступ. статья Г.С. Батыгина. М.: Институт социологии РАН, 2003. С. 81 не просто старается соответствовать образу «молодого» (первый слой) и делает это свое стремление явным для публики (второй слой); он, к тому же, периодически практикуется «для себя», в порядке тренировки (третий слой).
Четвертый слой может добавиться, если на репетицию приедет съемочная группа и «жениху» придется изображать то, как он готовится изображать жениха.
Чем дальше Гофман продвигается в своем анализе фреймированности повседневных событий, тем сомнительнее выглядит тезис об априорной различимости первичных и вторичных систем фреймов, неустранимой дистанции между «копией» и «оригиналом». Каждый следующий слой фрейма – это отражение отражения, перевод в новую систему координат того, что уже выдержало несколько переводов. В итоге Гофман оказывается перед необходимостью ответить на вопрос: как соотносятся между собой трансформированная и нетрансформированная деятельность? В теориях предшественников Гофмана (У.Джемс, А. Шюц) эти области а) замкнуты и
б) онтологически неравноценны: одна из реальностей – реальность мира рабочих операций – обязательно оказывается «базовой», «верховной». Первый тезис Гофман оспаривает еще во введении «Анализа фреймов».
Утверждение Шюца о специфическом «шоке», который мы испытываем при переходе от одного региона жизненного мира к другому (например, когда опускается театральный занавес) сомнительно. Напротив, «не-буквальныереальности» сосуществуют с повседневной деятельностью; трансформация не «нависает» над рутиной, а встроена в нее. Следовательно, жесткой границы между сегментами жизненного мира – такими, например, как мир повседневности и мир кинематографа – нет. Со вторым тезисом все не столь очевидно. Само различение Гофманом «базовых» и «не базовых» систем фреймов указывает на сходство интенций Гофмана и Джемса-Шюца. Онтологическая неравноценность мира фундаментальной деятельности, за которой «ничего не скрывается», и результатов трансформаций изначально принимается на веру. «При доказывании того, что повседневная деятельность снабжает нас своего рода оригиналом, с которым можно сопоставлять разного рода копии, – отмечает Гофман, – предполагалось, что исходная модель является чем-то подлинным, способным к фактическому существованию и в своем бытовании она гораздо прочнее связана с окружающим миром, чем любое изображение»30. Оказалось же, что повседневная жизнь представляет собой многослойное отображение некоего образца или модели, «которые сами являются воплощением чего-то весьма неопределенного в своем бытийном статусе». А, следовательно, между копией и оригиналом нет Там же. С. 679 разницы. В утверждении этого тезиса кроется принципиальное различие между «онтологистской программой» У. Джемса – А. Шюца и «релятивистской программой» И. Гофмана.
Программа социологии повседневности И. Гофмана позволяет само научное знание рассмотреть в перспективе повседневного обихода науки, определенным образом фреймированной коммуникации, в которой разворачиваются стратегии презентации и самопрезентации, происходит контекстуализаия и реконтекстуализация теоретических моделей. Основной методологический императив данной логики – объяснение социального как связи повседневных и неповседневных систем фреймов, мира идей и мира их социального обращения.
Таким образом, в третьем части Главы II мы возвращаемся к выделенным нами ранее интерпретациям гофмановского наследия, уже как предмету фрейманалитического (а не историко-теоретического) исследования. Его задача – объяснить современное бытование идей Гофмана в социальном обиходе науки.
Предложенный категориальный аппарат – «модель классичности», «академическая стигматизация и лейбелинг», «рутинизация классики», «наличное знание социологического рассуждения», «стратегии презентации и фреймы представления классичности», «репрезентативность контекста», «схемы интерпретации классических работ» – это категориальный аппарат аналитической социологии повседневности31.
Теория фреймов И. Гофмана, нацеленная на исследование контекстов повседневного мира, сама встроена в широкий теоретический контекст аналитической социологии повседневности. Каковы перспективы этой области знания? И как именно следует использовать оптику и логику фрейм-анализа в исследованиях повседневности? Эти вопросы должны быть, прежде всего, адресованы области «прикладной теории».
Задача Главы III состоит в апробации и доработке некоторых положений теории фреймов с учетом того развития, которое получили идеи И. Гофмана в современной социальной теории. Ключевыми для логики фрейм-аналитического исследования являются три концепта. Центральной полагается идея наблюдения и сопряженные с ней категории «наблюдателя» и «сообщества наблюдателей».
Наблюдение – процесс осмысленной организации элементов опыта – интерпретируется здесь как процесс конституирования события. Наблюдатель «регистрирует» событие, идентифицирует, определяет и квалифицирует его, помещая в некоторую систему фреймов. Событие, таким образом, является Эта часть диссертации была опубликована в препринтах ИГИТИ ГУ-ВШЭ как самостоятельное исследование: Вахштайн В.С. «Неудобная» классика социологии ХХ века: творческое наследие Ирвинга Гофмана. Препринт WP6/2006/05. М. ГУ-ВШЭ, 2006.
смысловым комплексом, означающим коррелятивное акту наблюдения и интерпретативной схеме единство. Третья базовая концептуализация фрейманализа – собственно, система фреймов, понимаемая как система различений.
События идентифицируются наблюдателем, квалифицируются и помещаются в некоторую систему координат, интерпретативную схему, придающую событию определенность.
Аналитическая социология повседневности, неотъемлемой частью которой является концепция фрейм-анализа, опирается на эпистемологический императив «объективирующей дистанции» – требование отстранения от повседневного, знакомого, близкого мира. Эта дистанция неразрывно связана с признанием приоритета идеи наблюдения (в частности, над идеей действия). Понятия наблюдения, события (конституируемого наблюдением) и фрейма (коррелятивного событию) составляют «твердое ядро» концептуализаций, предложенных в концепции фрейм-анализа.
Событие, как элемент повседневного мира и как «содержимое» фрейма, сочетает два трудно совместимых определения: «свершение в пространстве и времени» и «смысловой комплекс, коррелятивный наблюдению». В такой двойственности дефиниции угадывается та же «раздвоенность», что и в определении фрейма И. Гофманом (фрейм, как «матрица событий» и как «интерпретативная схема», применяемая наблюдателем для идентификации событий).
Центральная часть Главы III посвящена фрейм-аналитическому исследованию обыденного жеста – жеста пассажира прогулочного катера, «салютующего» незнакомым людям на набережной. Такой жест рассматривается как пример элементарного фреймированного события, обладающего смысловой и физической определенностью. Соответственно, обыденное событие рассматривается либо в качестве знака, либо в качестве пространственновременного элемента социальной жизни, а его контекст – либо в качестве схемы интерпретации, либо в качестве материального, физического контекста.
В первом случае событие встраивается в ряд изоморфных ему (т.е., сходных по форме, но не связанных непосредственно) событий. Жест пассажира катера оказывается в одном ряду с жестом человека, салютующего проходящему поезду.
Во втором случае анализируемое событие описывается через его связь с иными событиями, которые выполняют по отношению к данному функцию «прототипа»
или, напротив, являются его «копией». Такая постановка проблемы открывает две перспективы развития фрейм-анализа – «семиотическую» (поиск отношений сигнификации, связывающих трансформированные и нетрансформированные события) и «материально-ориентированную» (изучение материальных объектов, вещей, структурирующих повседневную событийность).
Выбор в пользу одной из двух стратегий определения «фрейма» и «события»
предполагает выбор одной из двух логик анализа, названных здесь «логикой сигнификации» и «логикой материального». Логика сигнификации – традиционная для гофмановской теории фреймов перспектива исследования повседневности. Логика материального является результатом пересмотра гофмановской теории фреймов и до определенной степени альтернативна логике сигнификации; она акцентирует материальность фрейма как физического контекста и пространственно-временные характеристики повседневного события как наблюдаемого свершения в пространстве и времени. Выбор перспективы – это, своего рода, «фокусировка» фрейм-анализа как инструмента социологического исследования повседневного мира.
Проведенное исследование обыденного жеста носит иллюстративный характер. Способы рассуждения, названные здесь «логикой материального» и «логикой сигнификации», на разных уровнях, но сходным образом ставят одну и ту же проблему, центральную для теории фреймов – проблему элементарного состава повседневного мира. В случае анализа материальных оснований повседневных событий в фокусе оказывается дискретность пространственновременных элементов социальной жизни, отделенных друг от друга многочисленными «скобками» – звонками, перерывами на обед, ритуальными действиями приветствия и прощания, а также стенами, дверьми и тонированными стеклами автомобилей. Жест пассажира катера в данной логике рассмотрения предстает элементарным событием в силу того, что является актом переключения режима релевантности физического контекста и прерывания рутины. На уровне анализа отношений сигнификации речь заходит о принципиально ином типе элементарности – об элементарности смысловых единств. И здесь мы возвращаемся к дискретности самого «словаря повседневности». Жест пассажира катера оказывается элементарным событием, потому что в соответствие ему приводится другое элементарное событие, которое является его «нетрансформированным прототипом».
В логике материального повседневный мир предстает онтологически дискретным, в логике сигнификации – дискретизированным актами наблюдения и помещения зафиксированного наблюдателем события в тот или иной фрейм.
Событие, как элемент повседневного мира, оказывается производным от двух типов дискретности – дискретности «материала» и дискретности «словаря». Такая постановка вопроса приводит к спору о соотношении материальных и символических порядков, разгоревшемуся в современной социальной теории32 и позволяет сформулировать ряд новых решений этой проблемы, связанных, в частности, с обнаружением гомологий – различных форм фреймового изоморфизма. Гомология «контекстов интерпретации» и «контекстов свершения»
позволяет на качественно ином уровне поставить вопрос об элементарном составе повседневного мира и обозначить возможные ответы на этот вопрос средствами теории фреймов.
В Заключении диссертационной работы подводятся итоги исследования, приводится глоссарий основных понятий теории фреймов, обозначается круг поставленных проблем и предложенных решений, а также проблем, требующих дальнейшего исследования. В каждой из трех затронутых областей, по соображениям консистентности текста, были вынесены за скобки некоторые проблемы, имеющие непосредственное отношение к теории фреймов. В области метатеории – это проблема взаимовлияния лингвистических и социологических концепций фрейм-анализа, решение которой может открыть продуктивные возможности синтеза теорий, объединенных общей аксиоматикой, но разъединенных дисциплинарными границами. Другая актуальная проблема в этой же области: разработка метафорики «контекста как формы» (объединяющей, например, работы И. Гофмана и Г. Зиммеля с некоторыми современными теориями – например, с «социальной топологией» Джона Ло), такое исследование позволило бы проследить эволюцию «социологического формализма», как стиля мышления.
В историко-теоретической части исследования не рассмотрены вопросы, касающиеся влияния на гофмановскую концепцию некоторых идей структуралистской лингвистики и ответного влияния теории фрейм-анализа на исследования дискурсивных порядков. В области прикладной теории повседневности требует более серьезной проработки вопрос о границах использования фрейм-анализа для исследования проблематики повседневного обихода науки, различных форм связи повседневных событий, отношения знаковых и материальных порядков. Эти проблемы составят предмет нашего дальнейшего исследования.
См., например: Pels D., Hetherington K., Vandenberghe F. The status of the object: performances, mediations and techniques // Theory, Culture and Society. № 5/6. Vol. 19. 2002. Латур Б. Когда вещи дают сдачи: возможный вклад «исследований науки» в общественные науки / Пер. с англ.
О. Столяровой // Вестник МГУ. «Философия». №3. 2003. Harre R. Material objects in social world // Theory, Culture and Society. № 5/6. Vol. 19. 2002. Latour B. On interobjectivity // Mind, Culture, and Activity: An International Journal. № 4. Vol. 3. 1996.
Law J. Objects, Spaces and Others. Working papers of Lancaster University, 2000.
1. Вахштайн В.С. [Рец] Сумерки глобализации // Человек. 2005. №2. (0,5 а.л.)
2. Вахштайн В.С. Книга о «реальности» социальной реальности: И. Гофман Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта: Пер. с англ. /
Под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой; вступ. Статья Г.С. Батыгина. М.:
Институт социологии РАН, 2003 // Социологический журнал. 2004. №3/4.
3. Вахштайн В.С. Интеракционистские и структуралистские интерпретации наследия Ирвинга Гофмана // Социологический журнал. 2003. №3. (1 а.л.) Другие работы, опубликованные автором по теме кандидатской диссертации
4. Вахштайн В.С. [Рец.] Социология повседневности Ирвинга Гофмана: от «практики» к «фрейму»: И. Гофман Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта: Пер. с англ. / Под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой; вступ. Статья Г.С. Батыгина. М.: Институт социологии РАН, 2003 // Социологическое обозрение. 2007. №1. (1 а.л.)
5. Вахштайн В.С. «Неудобная» классика социологии ХХ века: творческое наследие Ирвинга Гофмана. Препринт WP6/2006/05. М. ГУ-ВШЭ, 2006.
6. Вахштайн В.С. К аналитике повседневного события // Материалы международного симпозиума «Пути России». М.: МВШСЭН, 2006. (1 а.л.)
7. Вахштайн В.С. Возможна ли социальная теория «жизненного мира»?
Реактуализация проблемы // Векторы развития современной России:
Международная научно-практическая конференция. М.: МВШСЭН, 2005.
8. Вахштайн В.С. Возвращение материального. «Пространства», «сети», «потоки» в акторно-сетевой теории // Социологическое обозрение. 2004.
Т.3. №4. www.sociologica.ru/articles.html (2 а.л.)
9. Вахштайн В.С. Кризис «социетального» и фрейм-анализ повседневности // Векторы развития современной России: Международная научнопрактическая конференция. М.: МВШСЭН, 2004. (0,2 а.л.)
10. Вахштайн В.С. Социологическая теория Ирвинга Гофмана: два прочтения // Социологическое обозрение. 2003. Т.3. №3.
СОТРУДНИЧЕСТВА УЧЕНЫХ КАЗАНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА В 20-Е – 30-Е ГОДЫ ХХ В. Казанский (Приволжский) федеральный университет Е-mail: rimmaravilevna.bakeeva@ram...» слово (словосочетание). Сначала укажите ответы в тексте рабо...» характере и требованиях к экзамену по философии при поступлени...» странных прибора – склеенные пчелиИС содержала шесть элементов – четыре так называемых ным воском на стеклянной подложке устройства из м...»
«Аналитический обзор 07.09.2005.от бурного роста к респектабельности S&P/Moody’s B+ (Стабильный) / Ba2 (Стабильный) 5 000 000 000 рублей Cрок обращения 5 лет, оферта – 18 месяцев Справедливая величина первого купона по новому выпуску облигаций Банка «Русский Стандарт» (БРС) оценивается нами на уровне 8-8.5% годовых, что соответст...»
«Ольга МИТИНА, Виктор ПЕТРЕНКО Динамика политического сознания как процесс самоорганизации 1 Чем более развита система (в нашем случае общество), тем больше степеней свободы в развитии она имеет. Развитие цивилизации не эквифинально в смысле существования одного наперед заданного состояния, а многовариантно. Чем более развито госу...»
Киров Вестник Вятского государственного университета ББК 74.58я5 В 38 Главный редактор В. Н. Пугач, кандид...»
«ВЕСТНИК Екатеринбургской духовной семинарии. Вып. 1(5). 2013, 134–149 А. В. Мангилева СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ИСТОРИИ ДУХОВНОГО СОСЛОВИЯ В РОССИИ XIX - НАЧАЛА ХХ В.* В статье рассматриваются основные направления современной историографии истории духовного сословия в синодальный период. Анализ предпринят на материале...»
«Виктор Рубель Тайные пси-войны России и Америки: от Второй мировой до наших дней Серия «Черные страницы истории» Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=6447998 Рубель, Виктор Тайные пси-войны России и Америки: от Второй мировой до...»
«к Рит и к А Мурат Султанбеков кандидат филологических наук, член Союза писателей Казахстана УРОКИ АБИША ЖИРЕНЧИНА Ученые труды литературоведа, историка, краеведа Абиша Жиренчина – известного общественного деятеля и крупнейшего у...»
«СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЕЛИКОЙ ДЕПРЕССИИ 1929 Г. И ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА 2008 Г. НА ПРИМЕРЕ США Хамматова А. А. Амурский Государственный университет Благовещенск, Россия COMPARISON OF THE GREAT DE...»
«ОАО Гамма официальный представитель The Clay and Paint Factory в России Продукция компании The Clay and Paint Factory бренд Цернит История компании The Clay and Paint Company Фирма Bodson&Nelis организована в 1923 году, примерно в те же го...»
«1 Khisamutdinov, Amir Russian Waves on the Pacific (China, Korea, Japan and Pacific shores of USA. The paper has been describing the history of international relations in the Asian-Pacific Region and the Russian exodus to other countries for more than a quarter century. Also paper provides a comprehensive analysis of the a...»
Сергей Александрович кандидат экономических наук, заведующий отделом экономической аналитики при...»
2017 www.сайт - «Бесплатная электронная библиотека - разные матриалы»
Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам , мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.
ЛОГИКА, МЕТОДОЛОГИЯ И ФИЛОСОФИЯ НАУКИ
ЗНАЧЕНИЕ ТЕОРИИ ФРЕЙМОВ В СОВРЕМЕННОЙ НАУКЕ
Современная теория фреймов применяется для структурирования и понимания системы знаний в разных областях науки. Формулирование основных принципов теории происходило параллельно и независимо в разных науках, поэтому сложно ответить на вопрос, какая область является источником формирования «фрейм-подхода». Необходимость структурировать знания существует в любой науке, поэтому понятие фрейма используется как инструмент. Положения теории фреймов описывают механизмы конструирования и восприятия действительности, поэтому их значение велико в исследовании предметов психологии, социологии, лингвистики.
Ключевые слова: фрейм, фреймология, схема, структура, теория фреймов, знания, реальность.
История науки XX века характеризуется развитием множества направлений в различных областях знания. Вновь изменяется картина мира - понятие четырехмерного пространства-времени позволяет рассматривать действительность как относительную «величину». В физике ученые все более отходят от изучения видимого мира, выходят за границы верхних слоев атмосферы и границы ядра молекулы, изучают организацию околоземного пространства и разрабатывают нанотехнологии. Смелые предположения пи-сателей-фантастов реализуются в полетах человека в космос, достижениях робототехники, создании, или попытках создания, искусственного интеллекта. Удивительно быстрыми темпами развивается компьютерная индустрия, что влияет не только на дальнейший научный процесс, но также на структуру и организацию общества.
В психологии появляются новые течения, направленные на изучение глубинных механизмов психики, управляющих поведением человека - гештальтпсихология, когнитивная психология. Все большее значение приобретает практическая социология, которая с помощью вполне конкретных методик выявляет закономерности в социальных связях. В языкознании происходит взаимодействие различных подходов к изучению устройства и восприятия языка. Понимание языка рассматривается в неразрывной связи с социальной ситуацией, дискурсом и психологическим опытом человека. Характерная черта развития научной мысли ХХ столетия - возникновение множества междисциплинарных связей и пограничных наук, в результате чего специальные методы и термины, присущие ранее одной научной области, проникают в другую и приобретают иное значение. Этот процесс заимствования терминологии происходит во многом благодаря тому, что сами термины не имеют еще четко сформулированного определения и могут описывать совершенно разные предметы изучения.
С.И. Некрасов Н. С. Молчанова
Московский государственный технический университет гражданской авиации
НАУЧНЫЕ ВЕДОМОСТИ
Например, изначально в самом общем случае термин «фрейм» обозначает структуру, содержащую некоторую информацию. Такое понимание является основой для объяснения множества случаев его применения в различных областях. Так, в программировании фрейм означает некую область данных, которую обычный пользователь ПК называет «окно» или «страница». В психологии фреймом называется идеальный образ действительности, зафиксированный в памяти человека. В социологии - определенная модель поведения. Примеры фреймов можно найти в языкознании (парадигма), в библиографии (описание издания, форма сноски внизу страницы). В философии с фреймом соотносятся различные реальности: наука, повседневная жизнь, мифология и религия и т.д.
Как таковой науки фреймологии не существует, т.к. теории фреймов разрабатываются во множестве специальных научных отраслей, но предметом исследования являются несопоставимые явления - взаимоотношения индивидов в обществе, коммуникация в животном мире и мире человека, психические процессы в человеке, символьная организация коммуникации, научная деятельность, процессы в киберреальности, особенности понимания языка. Так, считается, что теория фреймов впервые разработана американским ученым Марвином Минским. В своей работе «Фреймы для представления знаний» (1979) он рассматривает фрейм с точки зрения восприятия человеком новых условий реальности и мышления в процессе адаптации к незнакомой ситуации. Необходимо оговориться, что автор разрабатывал теорию фреймов в рамках теоретических исследований в области искусственного интеллекта, т.е. каким образом в машинной модели реального мира должны быть представлены знания. Фрейм Минского представляет собой некую информацию, на основе которой человек строит прогнозы, а также соотносит свое поведение. Поэтому фреймом Минский называет некую совокупность определенным образом структурированных данных, в которых закодирована стереотипная ситуация. При этом он не различает человеческое мышление и искусственный интеллект, считая, что процесс мышления человека основан на наличии в его памяти большого набора разнообразных фреймов, из которого при необходимости отбирается соответствующий. Аналогичным образом строится искусственный интеллект. Границы фреймов, в которых заложена информация об идеальных ситуациях, представляются в виде вопросов. Ответы на эти вопросы достраивают фрейм конкретной ситуации в данных обстоятельствах и данный период времени. Т.к. вариантов конкретных ситуаций множество, то знания структурируются в разветвленную систему фреймов.
Разработанная в 1970-х годах М. Минским теория фреймов для представления знаний об окружающей действительности напоминает теорию семантического поля Й. Трира, Л. Вайсгербера и др. в лингвистике, сформулированную еще в 1930-е годы. В соответствии с этой теорией при исследовании языка выделяются изолированные семантические области (поля) лексики на основе различных отношений входящих в них языковых единиц (синонимические, родовидовые, «часть-целое» и т.д.).
Главная идея структурной семантики Трира и Вайсгербера заключается в том, что адекватное описание значения слова зависит от лексических единиц, входящих в то же семантическое поле данного языка, и от его (слова) семантических отношений с другими членами поля. Так, содержание и объем значений слов, входящих в семантическое поле обозначений интервалов в пределах суток, в русском языке отличается от содержания и объема тех же лексических единиц в немецком языке. Во многих ситуациях, когда в русском употребляется слово «утро», носители немецкого языка употребили бы слово Vormittag «предполуденное время», которое входит в семантическое поле вместе с лексическими единицами «утро», «послеполуденное время», «вечер» и «ночь». Таким образом, чтобы точно определить границы значения слов «утро» или «вечер», необходимо знать, какие отрезки времени суток существуют в данном языке как самостоятельные сущности, т.е. осознать объем и содержание всего семантического поля.
Семантические поля могут содержать одинаковые языковые единицы с множеством значений, пересекаться и быть связанными с другими семантическими полями, создавая таким образом языковую систему. При этом согласно разработанной Вайсгербером неогум-больдтианской лингвофилософской концепции концептуальные системы, лежащих в основе конкретных языков, неповторимы. В структурной семантике и связанной с ней теории семантического поля отдельные концепты, а также значения обозначающих их лексических единиц, рассматриваются не как объективно существующие, внеязыковые феномены, а как создаваемые языком «духовные объекты», структурирующие действительность.
С.И. Некрасов, Н.С. Молчанова. Значение теории фреймов
Однако в лингвистике термин «фрейм» впервые был использован только в 1980-х годах Ч. Филлмором в рамках фреймовой семантики для определения системы понятий языка, понимание и употребление которого основывается на совокупности человеческих знаний и опыте в данный период времени. Если Трир и Вайсгербер говорили об объединении языковых единиц в семантические поля безотносительно к социальной ситуации, то Филлмор акцентирует внимание на специфике конкретных ситуаций, при которых возникают, употребляются и изменяются те или иные слова. Фрейм Филлмора представляет собой некую семантическую схему мира, элементы которого описываются определенными лексическими единицами. Так, в английском языке значения слов «shore» и «coast» (переводимые на русский как «берег») различаются в отношении границы между сушей и водой, рассматриваемой со стороны суши или со стороны воды. Утверждение «Мы скоро достигнем the coast» предполагает путешествие по суше, а «Мы скоро достигнем the shore» - путешествие по воде. Улавливание таких нюансов обусловлено способностью человека распознавать способы схематизации мира с помощью слов1.
Таких схем-фреймов образуется огромное множество в зависимости от культурных традиций, области человеческой деятельности, конкретных «закрытых» ситуаций, мотиваций говорящего и т.д. Отдельный фрейм как часть окружающей действительности структурирует и уточняет значение слова, которое будет использовано в коммуникации в определенном месте и определенный момент времени, а слово, сказанное в иной момент времени и ином месте, активирует другой фрейм, т.е. ту часть опыта и знаний, которая лежит за пределами вербального взаимодействия.
Несмотря на то, что использование и понимание языка в социальном контексте стало предметом изучения лингвистов во второй половине ХХ столетия, уже в 1930-х годах Ф. Бартлетт дал определение понятию «ментальная схема», схемы, представленной в памяти. Это понятие позже вошло в когнитивную психологию. Процесс восприятия реальности через речевую коммуникацию обусловлен знаниями, структурированными в памяти в виде значений языковых единиц, образов, представлений.
Схема Бартлетта тот же фрейм Минского, та же структура, содержащая знания об окружающей реальности, определяющая поведение человека и модифицирующая представления в зависимости от конкретных условий. Схема Бартлетта тот же фрейм Фил-лмора, то же семантическое поле, связанное с опытом, зафиксированным в памяти. В процессе коммуникации память, возбуждаемая словами или контекстом, затрагивает соответствующие фреймы, как искусственный интеллект Минского, фреймы, которые взаимодействуют друг с другом2. Таким образом, в прошлом веке ученые разных стран в разное время и в разных научных областях развивали если не одинаковые, то очень схожие теории.
Так, в философии науки теория научных революций Т. Куна также содержит элементы теории фреймов, а именно используемое им понятие «парадигма», под которой понимается совокупность базисных теоретических взглядов, классических образцов выполнения исследований, методологических средств, которые признаются всеми членами научного сообщества. Научная парадигма Куна есть часть научного опыта, ряд теорий, концепций и взглядов, которые определяют и структурируют мировоззрение ученого на данном этапе развития науки, в свою очередь ученый формулирует теории и разрабатывает подходы в рамках той же научной парадигмы, используя представленные в ней знания. Следовательно, научную парадигму можно рассматривать в качестве фрейма, определяющего восприятие и формирование научной реальности.
Уильям Джемс в своей книге «Принципы психологии» говорит, что существует, вероятно, множество реальностей, каждая из которых предполагает свой особый и отдельный стиль существования: мир физических вещей, мир науки, мир идеальных отношений, миры мифологии и религии, миры индивидуальных убеждений и др. В этом случае реальность можно рассматривать как «окаймление»3, т.е. наделение предмета или абстракции определенными свойствами (актуальность, размеры, цвет и т.д.) или заклю-
1 Колесник Н. В. Фреймовая семантика Ч. Филлмора // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей / Отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. М.: МАКС Пресс, 2002. Вып. 22. С. 63.
2 Дигоева Э. Язык и наука ХХ века / / http://www.darial-online.ru/1999_5/digoeva.shtml.
3 Шюц А. О множественности реальностей / / Социологическое обозрение. Том 3. № 2. 2003. С. 3.
16 НАУЧНЫЕ ВЕДОМОСТИ № 16(71) 2009
чение во фрейм особого стиля существования. Человек в процессе своей деятельности постоянно действует в рамках той или иной реальности, по необходимости следуя правилам и нормам, определяющим ее структуру.
Выбирая объект исследования, ученый входит в уже структурированный мир научного созерцания, переданный ему исторической традицией его науки. С этого мгновения он включен в дискурс, который охватывает результаты, полученные другими, проблемы, поднятые другими, решения, предложенные другими, методы, разработанные другими4. Этот теоретический фундамент отдельной науки является конечной областью смысла (в терминах А. Шюца), фреймом, в рамках которого следует разрабатывать специфические проблемы. Таким образом, ученый всегда должен помнить, что предмет его исследования находится в неразрывной связи с составляющими определенного научного поля.
В социологии почти одновременно с М. Минским фрейм рассматривал Ирвинг Гофман в своем эссе «Анализ фреймов» (1974). Однако у Гофмана фрейм предстает лишь как инструмент или метод описания социального поведения человека в процессе межличностной коммуникации, фрейм Гофмана вписывается в социологию и не претендует на существование в качестве отдельной науки «фреймологии» или теории. Гофман использует этот термин вслед за Грегори Бейтсоном, который в 1950-х годах описывал поведение высших приматов в драке. Бейтсон предположил, что имитирующие драку приматы обмениваются метакоммуникативными сигналами, с помощью которых определяют ситуацию либо как «реальную реальность», либо как «реальность понарошку». Эти сигналы, преобразуя эмпирическую реальность, способствуют процессу взаимодействия, связанного с пониманием содержания конкретной ситуации. Бейтсон использует термин «фрейм» для определения структурных особенностей коммуникации, а именно использование метакоммуникативных и металингвистических сообщений5.
Гофман называет фреймами «определения ситуации, основанные на управляющих событиями принципах организации и вовлеченности в события»6. Это понятие близко к введенному Ф. Бартлеттом понятию ментальной схемы, обуславливающей реакции индивида на определенную ситуацию, и понятию фреймовой семантики Ч. Филлмо-ра, объясняющей понимание языковых выражений при помощи указания на типичные ситуации словоупотребления.
Гофман развертывает систему микросоциологических описаний, фреймов, которые постоянно изменяются под влиянием социальной реальности. Системы фреймов не заданы как строгие алгоритмы восприятия, происходит постоянное фреймирование реальности, т.е. при соотнесении реальной ситуации с идеальным образом, заключенным во фрейм, границы данного выбранного фрейма деформируются в соответствии с субъективным восприятием, внешними обстоятельствами и условиями, в соответствии со стилем существования той реальности, в которой происходит социальное взаимодействие. Но в отличие от Г. Бейтсона, который полагал фреймирование психологическим процессом, Гофман рассматривает его в качестве свойства организации событий и восприятия. Фрейм у Гофмана служит для контекстуализации социального взаимодействия и указания на его структурные характеристики, приобретая тем самым некую двойственность. Фрейм - это одновременно «матрица возможных событий», в основе которой лежит «расстановка ролей» взаимодействующих субъектов, и «схема интерпретации», являющаяся частью любого восприятия7.
Тот факт, что М. Минский и И. Гофман одновременно и независимо друг от друга разрабатывают «свои» схожие по сути теории фреймов, говорит о возможной преемственности не только между науками одной области (только гуманитарной или только технической), но и между науками разных циклов - гуманитарного и технического. Однако искусственный интеллект является узкой областью исследования, хотя и основанной на
4 Там же. С. 29.
5 Вахштайн В. «Практика» vs. «фрейм»: альтернативные проекты исследования повседневного мира // Социологическое обозрение. Том 7. № 1. 2008. С. 82.
6 Батыгин Г. С. Континуум фреймов: социологическая теория Ирвинга Гофмана // Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта: Пер. с англ. / Под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой; вступ. статья Г.С. Батыгина. М.: Институт социологии РАН, 2003. С. 43.
7 Вахштайн В. Социология повседневности: от «практики» к «фрейму» / Социологическое обозрение. Том 5. № 1. 2006. С. 71.
С.И. Некрасов, Н.С. Молчанова. Значение теории фреймов...
знании о психологических и социальных процессах, но строго нацеленной на создание машинной модели реального мира. Социология, цель которой выявить закономерности и механизмы межличностного взаимодействия в различных социальных группах, в этом отношении предоставляет больше возможностей для использования и разработки научной терминологии и принципов «фреймологии». У М. Минского много допущений и оговорок относительно применения теории фреймов: в каждом конкретном случае его теория дополняется либо структурными составляющими, либо организационными характеристиками, либо вариантами, связанными с обстоятельствами, намерениями ролевых субъектов, психологическими особенностями. Поэтому теорию фреймов Минского часто называют лишь «фрейм-подходом» к изучению проблемы представления знаний.
Значение теории фреймов в ее современном многогранном формулировании сложно переоценить. Несмотря на различия в терминологии, начальные положения теории формировались учеными с начала ХХ века в самых разных научных областях. Основные принципы теории фреймов можно применить в любой области науки для систематизирования знаний о различных предметах действительности на основе психологического, социального и языкового опыта человека. Универсальность теории фреймов основана на том, что любое знание необходимо классифицировать, структурировать, схематизировать, облечь в форму. История науки представляет собой множество воззрений и знаний, сформированных в течения, направления, школы, концепции, которые имеют свои характеристики и границы, отделяющие одни теории от других. Любое знание формулируется в теорию в рамках определенной картины мира, содержащей научные и философские представления о действительности, которые дробят и структурируют само ее [картины мира] содержание. Наиболее последовательно теория фреймов раскрывается в социологии и когнитивной психологии, т.к. здесь фрейм рассматривается не только как статичная структура знаний, определяющая взаимосвязь между элементами системы, но и как изменяющаяся в процессе восприятия схема культурного опыта.
1. Колесник Н. В. Фреймовая семантика Ч. Филлмора // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей / Отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. М.: МАКС Пресс, 2002. Вып. 22.
2. Дигоева Э. Язык и наука ХХ века // http://www.darial-online.ru/1999_5/digoeva.shtml.
3. Шюц А. О множественности реальностей // Социологическое обозрение. Т. 3. № 2. 2003.
4. Вахштайн В. «Практика» vs. «фрейм»: альтернативные проекты исследования повседневного мира // Социологическое обозрение. Том 7. № 1. 2008.
5. Батыгин Г. С. Континуум фреймов: социологическая теория Ирвинга Гофмана // Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта: Пер. с англ. / Под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой; вступ. статья Г.С. Батыгина. М.: Институт социологии РАН, 2003.
6. Вахштайн В. Социология повседневности: от «практики» к «фрейму» / Социологическое обозрение. Том 5. № 1. 2006.
Список литературы
ROLE OF THE FRAME THEORY IN CONTEMPORARY SCIENCE
Moscow state technical university of civil aircraft
S. I. Nekrasov N. S. Molchanova
The frame theory is used for structuring and interpretation of knowledge system in different scientific fields. The main ideas of the theory were formulated in different sciences separately. Therefore it is difficult to determine in what field the “frame-work” was formed first. The notion of “frame” is used as an instrument due to necessity to structure scientific knowledge and cultural experience. The ideas of the frame theory describe the processes of designing and perception of the social reality. Therefore they are important in scientific research of psychology, sociology, linguistics.
Key words: Frame, framology, scheme, structure, frame theory, knowledge, reality.
Как засмущать девушку?
Как реагировать на ее колкости так, чтобы
остаться в выигрыше?
Как правильно прикалываться над девушкой?
Как правильно хвалить девушку?
Как реагировать на похвалу?
Как обойти ее «пафос»?
Введение
Оценочный Фрейм (ОФ) – это практическая техника общения, которая пригодится тебе во всех сферах жизни, а не только при общении с девушками. С помощью ОФ ты сможешь достойно общаться с кем угодно, не позволяя кому-то ставить себя в разговоре выше тебя.
Применительно к соблазнению, эта техника хороша тем, что позволяет собрать воедино всевозможные способы ответов на женские bitch-shield (защита ), негхиты, просто подколы, приколы, похвалу и даже отчасти комплименты. Кроме того, ОФ очень хорошо применяется в спорах и всяких конфликтных ситуациях.
Как видно из всего вышесказанного, ОФ – это универсальная техника, которая пригодится любому человеку в любой сфере жизни. Эта техника позволит тебе не уронить себя в любой ситуации и, при необходимости, разнести собеседника в пух и прах или же наоборот, построить хорошие отношения.
Что такое фрейм?
Фрейм
(от англ. ”frame” – рамка) – определенная абстрактная рамка, в пределах которой происходит общение собеседников. Фрейм определяет адекватность поведения собеседников т.к. в каждом фрейме есть свои роли. Если человек ведет себя не в соответствии со своей ролью в конкретном фрейме, он ведет себя неадекватно. Если собеседники меняются ролями, то фрейм переворачивается.
Все фреймы делятся на универсальные
и конкретно-ситуативные.
Конкретно-ситуативные предполагают определенную ситуацию, универсальные же могут присутствовать в любой ситуации.
Например, рассмотрим фрейм «Ученик-учитель». Это конкретно-ситуативный фрейм. Он предполагает 2 роли: ученика и учителя. Учитель должен учить и наставлять, ученик должен внимательно слушать и выполнять.
Если ученик начинает, например, общаться с учителем фамильярно, он нарушает фрейм, т.е. ведет себя неадекватно. Если же ученик сам начинает учить учителя чему-то, что он знает лучше, то он переворачивает фрейм – они меняются ролями. Еще примеры конкретно-ситуативных фреймов: «Отец-сын», «два друга», «продавец-покупатель» и т.п.
Оценочный же фрейм относится к числу универсальных фреймов. Он может присутствовать в любом конкретно-ситуативном фрейме.
ОФ содержит следующие роли: Оценивающий и Оцениваемый.
Кто обычно открыто оценивает другого? — Обычно это тот, кто стоит выше: начальник подчиненного, учитель ученика и т.п. Соответственно в рамках ОФ Оценивающий стоит выше Оцениваемого.
Теперь понятно, почему в общении с девушкой невыгодно оказываться в роли Оцениваемого, т.е. позволять вешать на себя ОФ? Гораздо выгоднее самому быть в роли Оценивающего. Но для этого необходимо разобраться с тем, какие бывают виды ОФ, и какие бывают подводные камни (а их немало).
Положительный и отрицательный ОФ
Можно выделить два вида ОФ:
1. Отрицательный (-ОФ) (со знаком «минус»)
2. Положительный (+ОФ) (со знаком «плюс»)
Отрицательный ОФ – это то, что в простонародье называется «чмырить». Крайним случаем (-ОФ) являются оскорбления. При навешивании (-ОФ), Оценивающий оценивает Оцениваемого, выявляя в нем те или иные недостатки.
Например:
«ты когда куртку последний раз мыл?»,
«ты часто бреешься?» (у тебя куртка грязная и сам ты за собой не следишь),
«ты со мной не смотришься» (ты урод),
«мне нечего тебе сказать» (ты недостоин того, чтобы я с тобой говорила) и т.п.
(-ОФ) – довольно объемный фрейм, и включает в себя и такие фразы: «упал. отжался» (постановка себя выше), «ты мне напоминаешь клоуна» (оценка поведения) и т.п. Вообще, любая оценка человека с негативным выводом или постановка себя выше с отрицательным выводом относится к (-ОФ).
Положительный ОФ – это то, что называется «похвала». Опять же, кто кого обычно хвалит? Вышестоящий нижестоящего. «Умница, дочка!» — классический пример (+ОФ). Любая похвала – это оценка сверху-вниз, но только положительная.
Также к ОФ относится любая фраза, содержащая в себе слова положительной или отрицательной оценки: «хорошо», «плохо», «умный», «глупый», «прекрасно», «паршиво», «замечательно», «ужасно» и т.д.
При общении крайне невыгодно быть Оцениваемым, независимо от того, (-ОФ) это или (+ОФ) потому что в любом случае Оцениваемый оказывается по роли ниже Оценивающего.
Примеры ситуаций с ОФ, не касающиеся соблазнения:
Студент на экзамене
Политик перед телекамерой
Артист на сцене
Соискатель работы на собеседовании
И т.п.
Переворот Отрицательного Оценочного Фрейма
Раз быть Оцениваемым так невыгодно, встает логичный вопрос: а как быть, если ты уже попал в эту роль? Ведь девушки очень любят «отшивать» при помощи ОФ, да и вообще подкалывать при общении и, безусловно, тебе это никоим образом в плюс не идет.
На этот случай есть специальная техника, которая называется «Переворот ОФ». При помощи этой техники ты меняешься с девушкой местами – ты становишься Оценивающим, а она – Оцениваемым. Правда, выгодная техника? Теперь ты можешь выкрутиться из любой ситуации, да еще и смутить, обескуражить и заинтересовать девушку с которой общаешься! И не надо заучивать никаких нег-хитов «на все случаи жизни» и прочей лабуды, все в разы проще!
Выделяются 4 основных способа Переворота ОФ:
1. «Специалист»
2. «На себя посмотри»
3. «А у тебя…»
4. «Да, я такой»
Способ «Специалист» строится вот на чем. Допустим, тебя оценили по какому-то признаку. Например, «Ты часто бреешься?». Дальше ты берешь этот признак, и даешь понять Оценивающему, что не ему тебя судить. В нашем примере: «А ты что у нас, парикмахер, что ли?»
Второй способ — «На себя посмотри» . Твоя задача – найти у Оценивающего схожий признак, в котором он не идеален, и напомнить ему об этом! В нашем случае: «Ну уж почаще чем ты стрежешься!».
Третий способ, «А у тебя…» используется тогда, когда у Оценивающего все в порядке с тем признаком, по которому он(она) оценивает тебя. Тогда ты попросту находишь другой признак, в котором он (она) не идеален и говоришь ему (ей) об этом! В нашем случае это будет звучать так: (она) «Ты часто бреешься?» (ты) «А ты всегда ТАК одеваешься?».
И, наконец, четвертый способ – «Да, я такой» . Нет ничего лучше, чем в ответ на отрицательную оценку признать свои недостатки с наглой миной на лице. Это вводит Оценивающего в состочяние ступора, а иногда и бешенство.
Подумай: тебе говорят «Ты последний мерзавец!!». Тот, кто это говорит, надеется что ты сейчас начнешь перед ним оправдываться, заглаживать свою вину…. А ты просто спокойно говоришь - «Да! Я такой. На это обычно попросту бывает нечего ответить! Тоже самое и в нашем случае.
Мы признаем свой недостаток, а затем навешиваем уже свой ОФ по третьему способу:
(она) — «Ты часто бреешься?»
(ты) — «Нет. Очень редко. А ты когда последний раз носки меняла?»
Переворот Положительного Оценочного Фрейма
В предыдущей части статьи мы рассмотрели перевороты (–ОФ). Теперь рассмотрим переворот (+ОФ).
Совет: лучше переворачивать положительный ОФ положительным ОФ, а не отрицательным.
Как отвечать на похвалу? А на нее обязательно надо отвечать!! Способ: признать свои достоинства с гордостью и похвалить в ответ.
Например:
(она) «А причесочка у тебя ничего, ничего…»
(ты) «Я знаю! Мне все говорят. А у тебя вкус неплохой между прочим… очень даже, вполне себе!».
Таким образом ты «выравниваешь» фрейм и затем навешиваешь свой собственный ОФ.
По тому же принципу можно перевести (+ОФ) в (–ОФ), чего делать с девушками не советуется, но и не возбраняется. В остальном (+ОФ) переворачивается также как и (–ОФ).
Чем отличается Положительный Оценочный Фрейм от Комплимента?
Во-первых тем, что ОФ – это всегда общение по принципу «сверху-вниз», в то время как комплимент – «снизу-вверх». При правильном, работающем комплименте мы не хвалим, а восхищаемся.
Во-вторых, при (+ОФ) используются особые слова, которые подчеркивают позицию «сверху-вниз». Например: «Ничего так, ничего…», «Вполне себе», «Н-да…», «Я заметил что…», «Мне понравилось что…», «Ты умница в том, что…», «Хвалю за то, что…» и т.п. Сюда же относятся фразы типа «Хорошая девочка», «Умница, дочка», «Молодец!» и т.д. Запомни эти слова и применяй их при общении с девушкой!!
Если говорить метафорически, то (+ОФ)– это позиция коллекционера, оказавшегося в антикварном магазине и оценивающего какую-то старинную вещь, взвешивая ее достоинства и недостатки.
Инициирование Оценочного Фрейма
То, что ты довел до переворота ОФ – уже само по себе не слишком хорошо, хоть и поправимо и часто неизбежно. Гораздо лучше самому задать исходные позиции и первому приступить к оценке. В этой ситуации (–ОФ) лучше всего работает на девушках «пафосных», можно даже доходить почти до откровенного хамства, вот увидишь – с высокоранговыми самками наглость тебе только на пользу пойдет!
А (+ОФ) хорош для девушек обычных и скромных, которые радуются от того, что что-то большое, теплое и сильное, т.е. ты, обратило на них свое лучезарное внимание и похвалило…
Инициировать ОФ можно очень просто. Достаточно:
а) найти нужный признак;
б) оценить его положительно или отрицательно.
Например:
«Хммм… А глазки-то у тебя повыразительнее, чем у остальных!» (+ОФ).
«Слушай, у тебя эти шпильки на эскалаторе не ломаются?» (-ОФ)
.
Уничтожение Оценочного Фрейма
Переворот ОФ это очень хорошо, но бывают ситуации когда хочется избежать ОФ-борьбы. Тогда имеет смысл уничтожить ОФ и перевести разговор в другое русло.
Это сделать очень просто – достаточно довести ОФ до абсурда.
Например, вот так:
(она) «А сколько ты получаешь?» (вопрос на оценку)
(ты) «5 рублей в месяц».
(она) «А какая у тебя машина?»
(ты) «Запорожец 1968 года выпуска.»
Данный конкретный пример еще хорош тем, что ты ее интригуешь, т.е. возбуждаешь любопытство и подталкиваешь к вопросам, т.е. она тобой интересуется и не получает сразу того, чего хочет.
Мониторинг Оценочного Фрейма
Для того, чтобы хорошо общаться с людьми и особенно девушками, для того, чтобы выигрывать в спорах и не попадать в просак, необходимо встроить себе в сознание Мониторинг ОФ.
Что это такое? — Это как бы маленькая часть твоего сознания, которая следит за каждой твоей фразой и фразой того, с кем ты говоришь, и выявляет ОФ. Таким образом ты замечаешь ОФ и сразу же на него отвечаешь. Конечно, степень и способ переворота должен быть адекватен ситуации – если тебя похвалили, чмырить в ответ совсем не обязательно.
Как развить в себе Мониторинг ОФ?
Очень просто. Для этого необходимо первое время сознательно следить за ОФ во всех своих разговорах и незамедлительно отвечать на него. Начни делать это прямо сейчас! Ты ведь успешно развиваешься, неправда ли, мой читатель? Тогда через некоторое время у тебя это будет получаться легко и само собой, комфортно и с пользой для общения.
Упражнения на развитие Оценочного Фрейма
Упражнение 1 – возьми напарника (напарников). Пусть сначала один из вас навесит на другого (–ОФ) 10 раз, каждый раз по разным признакам, а второй пускай переворачивает ОФ, предлагая по 4 варианта переворота на каждую из 10 фраз.
Упражнение 2 – подойти к 30 девушкам в течение часа, каждый раз начиная коммуникацию с новой фразы содержащей ОФ. 10 раз на (-ОФ) (к более гламурным), 10 раз на (+ОФ) (к менее гламурным), и 10 раз свободно ко всем подряд.
Упражнение 3 – постоянно вешать ОФ на всех подряд, в том числе и на работе/учебе. Стремится делать это максимально адекватно, так чтобы не обидеть собеседника.
Успехов в развитии и удачи!
Теория фреймов относится к психологическим понятиям, касающимся понимания того, что мы видим и слышим. Эти способы восприятия трактуются с последовательной точки зрения, на их основании осуществляется концептуальное моделирование.
Для осознания того факта, что заданная информация в этих областях имеет единственный смысл, человеческая память должна быть способна увязывать эту информацию со специальными концептуальными объектами. Иначе информацию не удастся систематизировать.
В основе теории фреймов лежит восприятие фактов посредством сопоставления информации, полученной извне с конкретными элементами и значениями, а также с рамками, определениями для каждого концептуального объекта в нашей памяти.
Структура, представляющая эти рамки, называется фреймом. Так как между различными концептуальными объектами существуют некоторые аналогии, то образуется иерархическая структура с классифицирующими и обобщающими свойствами типа “абстрактное - конкретное”.
Сложные объекты эквивалентны фреймовым сетям. Каждый фрейм дополняется связанными с ним факторами и процедурами, обеспечивающими выполнение запросов друг к другу.
Теория фреймов, скорее, теория постановки задач, чем результативная теория.
Марк Мински, в 1975 году в своей работе “ Framework for Representing Knouledge in the Phychology of Computer Vision ” описал основы теории фреймов.
Суть теории: когда человек попадает в новую ситуацию, он вызывает в своей памяти основную структуру, именуемую фреймом. Фрейм (рамка) – это единица представления знаний, запомненная в прошлом, детали которой могут быть изменены согласно текущей ситуации. Каждый фрейм может быть дополнен различной информацией, которая может касаться способов применения данного фрейма, последствий этого применения, действий, которые необходимо выполнить, если не оправдается прогноз. Каждый фрейм можно рассматривать как сеть, состоящую из нескольких вершин и отношений.
Верхний уровень – факт, касающийся состояния объекта, который считается истинным.
Следующие уровни – множество терминальных слотов, которые должны быть заполнены конкретными значениями и данными.
В каждом слоте задаётся условие, которое должно выполняться при установлении соответствия между значениями (слот или сам его устанавливает или создаётся более мелкая составляющая фрейма.)
Простое условие называется меткой и может содержать требования, например, чтобы соответствие устанавливал пользователь, чтобы было достаточно полное описанное значение, чтобы был указатель специальной составляющей фреймов.
Сложные условия указывают отношения между фактами, соответствующими нескольким терминалам. Соединив множество фреймов, являющихся отношениями, можно построить фреймовую систему. Наиболее важный результат такого построения проявляется в возможности преобразования фреймов в одной системе. Фреймы используются для экономичного проведения различных расчетов и обработки изображений.
При анализе видимого объекта различные фреймы родной системы описывают его с различных углов зрения и преобразование от одного фрейма к другому показывает результат перехода от одного пункта наблюдения к другому. Что касается фреймов, не связанных со зрительными ощущениями, то различие между фреймами одной системы указывает на какие-либо действия, причинно-следственные отношения или изменение концептуальной точки зрения и т. п. В одной системе, различные фреймы могут иметь общие терминалы. Это серьезный момент, на который следует обратить внимание, поскольку благодаря ему, возможно связывание информации, полученной с различных точек зрения.
Рис. 2. Связь фрейма с дополнительной информацией
Основные особенности фреймовой теории проявляются в возможности прогнозирования и включения других процессов. Несколько терминалов одного фрейма обычно заранее определяются значениями по умолчанию. Следовательно, даже когда не задана подробная информация, касающаяся некоторого места, данный фрейм все равно будет довольно информативен. Этот метод можно широко использовать для представления информации общего характера, анализа множества сходных задач, отработки техники решения задач логическими методами, а также он может служить, полезным средством распространения фреймовых систем. Поскольку значение по умолчанию не связано жестко с терминалом, его можно легко заменять на новую информацию, например для более точного согласования с соответствующей ситуацией. Следовательно, значение по умолчанию может использоваться в качестве переменной, либо в специальных случаях выводов на основании фактов, либо в общепризнанных случаях. Кроме того, оно может использоваться вместо логических ограничителей.
Фреймовые системы связаны с информационно-поисковыми сетями. Если фрейм-кандидат не соответствует текущей проблеме, другими словами, если установление соответствия с терминалом не вполне отвечает условию метки, такая сеть задает другой фрейм. С помощью подобной межфреймовой структуры можно представлять знания, касающиеся фактов, сходств и другой информации, полезной для понимания. Когда некоторый фрейм выбирается в качестве единицы представления некоторого состояния, то в процессе согласования во все терминалы каждою фрейма подставляются такие значения, чтобы выполнялись условия в соответствующих местах. Подобный процесс согласования управляется информацией, дополняющей фрейм (эта информация касается обработки непредвиденных ситуаций), а также целью системы в текущий момент времени. Далее, в случае если процесс согласования закончился неуспехом, использование полученной при этом информации представляет определенный интерес.
Данное изложение может показаться трудным для понимания, поэтому поясним его на простом примере.
На рис. 2 показана связь фрейма с дополнительной информацией. Фрейм этою типа описывает только одни концептуальный объект, а дополнительная информация - это специфичная конкретная информация для каждого фрейма. Важным в данном примере является то, что имеется некоторый физический объект, называемый комнатой, некоторый концептуальный объект, называемый состоянием внутри этой комнаты, а также то, что дополнительная информация касается не только этих объектов, но и специфического управления ими.
На рис. 3 показан пример фреймового представления составной арки. В данном случае фрейм представлен в виде семантической сети. Однако, поскольку фрейм состоит из множества терминальных слотов, то отношения между ними описываются с помощью их значений. Условия, ограничивающие значения, также добавляются к соответствующему слоту. Кроме итого, поскольку детали А, В и С представлены другими фреймами, то слот фрейма арки дополнен указателями этих фреймов.
На рис. 3 показан пример фреймовой системы, касающейся углов зрения арки. В данном случае за первый угол зрения принят вид спереди на арку. Если повернуть ее на 90° по часовой стрелке, как показано на позиции 2, будут видны только детали А и В. Когда мы рассматриваем некоторый объект, например под углом зрения 2, то вызвав из памяти фрейм угла зрения 1, можно предположить, что данный объект является аркой. Таким способом компенсируется тот факт, что деталь С не видна, если при повороте на 90 о этого объекта против часовой стрелки его вид совпадает с фреймом угла зрения 1, предположение было правильным. В противном случае вызывается другой фрейм и проводится его сопоставление. В данном случае может быть использован указатель сходства.
Ниже рассмотрены основные свойства фреймов.
(1) Базовый тип. При эффективном использовании фреймовой системы,
подобной показанной на рис. 4, можно добиться быстрого понимания сущности
данного предмета и его состояния, однако для запоминания различных позиций в
виде фреймов необходима память. Поэтому только наиболее важные объекты данного
предмета запоминаются в виде базовых фреймов, на основании которых строятся
фреймы для новых состояний. При этом каждый фрейм содержит слот, оснащенный
указателем подструктуры, который позволяет различным фреймам совместно
использовать одинаковые части. Такая подструктура не изменяется при изменении
угла зрения. Благодаря этому свойству возможно представление и использование
информации, полученной и различное время и с различных участков, в качестве
независимой информации, связанной с данным углом зрения (т.е. в качестве
знаний).
(2) Процесс сопоставления. Процесс, в ходе которого проверяется правильность выбора фрейма, называется процессом сопоставления. Обычно этот процесс осуществляется в соответствии с текущей целью и информацией (значениями), содержащейся в данном фрейме. Другими словами, фрейм содержит условия, ограничивающие значения слота, а цель используется для определения, какое из этих условий, имея отношение к данной ситуации, является релевантным.
В итоге процесс сопоставления фрейма осуществляется следующим образом:
1) сначала с помощью предположения и интуиции выбирается некоторый базовый фрейм; с помощью знаний, основанных на выявленных особенностях, релевантности или с помощью подфреймов, предполагаемых наиболее релевантными, данный фрейм сам подтверждает или не подтверждает свою релевантность. При этом в соответствии с текущей целью определяется, какое ограничение слота следует использовать при сопоставлении. При подтверждении процесс сопоставления завершается.
В противном случае:
2) если в данном фрейме имеется слот, в котором возникла ошибка, касающаяся, например, условия согласованности с информацией, заданной по умолчанию, то необходима информация, обеспечивающая присваивание надлежащего значения данному слоту. Например, если в процессе сопоставления фрейма “угол зрения 1”, показанного на рис. 4, в качестве информации задаются только детали А, В, то для данною фрейма необходима информация, касающаяся детали С. Присваивание требуемой информации данному слоту должно не противоречить ограничениям слота и ожиданиям. Если сопоставление оканчивается неуспехом даже при следующих обстоятельствах (в качестве примера):
Поле зрения справа,
Должна быть видна деталь С; если не видно, повернуть вправо на 90 о,
Деталь А подпирается деталью В,
Нет соединения В с А, то
3) в качестве последнего шага управление передаётся другому надлежащему фрейму из этой системы. Если и этот фрейм не подходит, то управление передаётся соответствующему фрейму из другой фреймовой системы. В таком процессе используется информация о преобразовании (например о перемене угла зрения, изменении места и т. п.). Если и это сопоставление оканчивается неуспехом, то это означает, что задача не имеет решения.
Рассмотренный выше процесс сопоставления касался только одного фрейма, но и в сложных визуальных или текстовых объектах аналогичный процесс следует вводить в полный процесс обработки.
(3) Иерархическая структура. Фрейм обычно соответствует представлению общего понятия с классификационной иерархической структурой; как показано на рис. 5. Особенность такой иерархической структуры заключается в том, что информация об атрибутах, которую содержит фрейм верхнего уровня, совместно используется всеми фреймами нижних уровней, связанных с ним. Например, атрибут “животное передвигается” является общим и для птиц, и для канарейки, которая находится на самом нижнем уровне.
Если бы человеческая память имела подобную структуру, то можно было бы систематизировать и запоминать схожие понятия, избегать лишних сложностей, касающихся информации об атрибутах, и добавлять новые понятия или знания в соответствующие позиции в этой иерархии (обучение). При этом упрощалось бы обнаружение противоречий в знаниях и управление последовательностью, и если можно было бы понять, что это птица даже без использования конкретных знаний (например, что это “курица”), то заметно повысилась бы гибкость системы, например, появилась бы возможность получения выводов на основании знании о птицах и животных. (Следует отметить, что такая иерархическая структура свойственна не только для представления знаний фреймами. Например, в языке представления знаний, объединяющем фреймы и продукционные системы, иногда используется часть такой структуры в качестве базы данных продукционной системы. В данном случае такую систему также можно назвать фреймовой, однако, хотя она значительно мощнее продукционной системы, по своей универсальности она уступает универсальной фреймовой системе.)
(4) Межфреймовые сети. Запоминание концептуального объекта,
имеющего классификационную иерархическую структуру, легко поясняется фреймовой
моделью, однако, как уже было сказано выше, если “процесс сопоставления”
окончился неуспехом, возникает необходимость поиска фрейма, подобного
предыдущему. Такой поиск, осуществляемый с использованием указателей различия,
возможен благодаря соединению фреймов, описывающих объекты с небольшими
различиями, с данными указателями и образованию сети подобных фреймов.
На рис. 6 показан пример так называемой сети Уинстона. Если при сопоставлении фрейма “стул” выяснилось, что объект слишком велик и у него отсутствует спинка, то с помощью указателя различия ищется фрейм “стол”. Если окажется, что объект слишком широк и отсутствует спинка, можно выполнить эффективный поиск фрейма “скамейка” с помощью другого указателя различия.
В данном примере были рассмотрены указатели различия, однако семантические сети можно строить с помощью всевозможных других указателей и с их помощью с высокой эффективностью выполнять различные выводы. (В таких случаях следует считать, что фреймовая система включает семантическую сеть.)
(5) Значение по умолчанию. Когда человек рассматривает нечто и думает о том, что бы это значило, или мысленно представляет себе что-то и думает, что бы это значило, то данный процесс можно представить как распределение конкретных значений между терминальными слотами фрейма. При этом в случай мысленного представления пределы, касающиеся распределения этих значений, широки. В таких случаях предполагаемое значение называется значением по умолчанию. Например, при чтении предложения “Таро взял мяч” воображение читателя рисует не абстрактный мяч, а вполне конкретный, например мяч для игры в теннис или гольф. Кроме того, этот мяч должен в его сознании обладать определенными атрибутами, например, размером, цветом и массой, значения которых подразумеваются по умолчанию. Несомненно эти значения вызываются ассоциативно па основании личного опыта читателя. Подобные значения по умолчанию слабо связаны со слотами и далее они постепенно заменяются на достоверную информацию.
Это основывается на следующем предположении: “Пока не распределены терминальные значения, решение о занесении в долговременную намять не принимается. До этого момента во фрейме хранится значение по умолчанию, хотя и слабо связанное с ним”. Выводы, получаемые на основании значений по умолчанию, называются выводами по умолчанию. По этим выводам можно продолжить получение вывода и восполнить недостатки заданной информации. Эта функция обычно расширяет возможности системы, в то же время существует опасность получения неправильных выводов на основе ошибочных представлений.
Вывод по умолчанию выполняет весьма важную функцию при распознавании образов или речи. Например, если видна только часть образа, то, заменив оставшиеся части значениями по умолчанию, можно обрисовать полный образ. Точно также, используя значение по умолчанию, можно восстановить смысл контекста, из которого выхвачены отдельные предложения. В качестве примера рассмотрим следующий текст:
Ханако приглашена на день рождения Таро.
Она полагала, что он любит заводить юлу.
Она направилась в свою комнату и потрясла копилку.
Копилка не издала никакого звука.
Из подобного текста мы можем без труда восстановить полное содержание. Для этого необходимо понять в целом, о чем говорится в приведенных предложениях. Можно легко понять, что главной темой первого предложения является некий день рождения. Сосредоточившись вокруг фрейма, касающегося дня рождения, и действуя далее подобным образом, можно подходящим способом присваивать значение слотам и выстроить цепочку фреймов:
день рождения ® подарок ® юла ® юлы нет ® купить ® деньги ® копилка ®
® потрясти ® звука нет ® денег нет ® обратиться к матери ® и т. д.
Здесь выделенные места или значения по умолчанию устанавливают связь между фреймами, в приведенных предложениях они отсутствуют. Когда используется такой способ вывода, предполагается, что кроме значений по умолчанию, существуют эффективно действующие межфреймовая сеть и демоны.
(6) Отношения “абстрактное - конкретное” и “целое - часть”. Рассмотренная выше иерархическая структура основывается на отношениях “абстрактное-конкретное”, однако помимо такого типа структур существуют и другие, основанные на отношениях “целое - часть”.
Отношения “абстрактное-конкретное” характерны тем. что на верхних уровнях, как показано на рис. 5, расположены абстрактные объекты (концепты), а на нижних уровнях-конкретные объекты, причем объекты нижних уровней наследуют атрибуты объектов верхних уровней. Эти отношения еще называют отношениями типа IS-A или KIND-OF . Такие названия объясняются формами записи “канарейка IS-A птица” (канарейка есть птица) и “канарейка KIND-OF птица” (канарейка - это разновидность птиц).
Ещё одно отношение “целое- часть” касается структурированных объектов и показывает, что объект нижнего уровня является частью объекта верхнего уровня. Например стена является структурным элементом аудитории, однако она не является аудиторией, поэтому объект “стена” не наследует атрибут “аудитория”, являющийся объектом верхнего уровня. Скорее наследование атрибутов выполняется на основании отношения IS-A типа “тело – стена - стена аудитории - стена аудитории А”. Заметим, что в теории фреймов Минского рассматривались оба типа этих отношений, однако разделения их, подобно приведенному здесь, сделано не было.
Практическое применение во фреймовых системах получили лишь отношения “абстрактное - конкретное”. Тем не менее иногда требуется описывать и управлять структурированным объектом, например в САПР, поэтому в таких случаях не обойтись без обработки отношений типа “целое - часть”. При этом составляющие системы описываются отношениями IS-A, а структура - отношениями PART-OF. Однако в отношениях тина PART-OF нельзя использовать наследование атрибутов, из-за чего не видны преимущества модели представления знаний фреймами. В таких случаях необходимы другие методы.
В последние годы увеличился интерес к когнитивному подходу в анализе речи. Когнитивный подход осуществляется в рамках когнитивной лингвистики - направления, в центре которого находится язык как общий когнитивный механизм (т.е. механизм познания), поскольку при участии языка человек получает информацию, которая обрабатывается и структурируется в его сознании. Именно лингвистические эксперименты в данной области доказали существование разных форматов знания в структуре человеческого сознания - от единичных представлений до более сложных структур (сценариев, фреймов, схем).
В данной работе мы рассмотрим такое явление, как фреймы, изучаемые в рамках когнитивной науки, которая занимается исследованием способов организации, представления, обработки и использования знаний.
Обратимся к понятию фрейма и его трактовке в современной лингвистике.
Наиболее полное учение о фреймах представлено в теории американского исследователя-лингвиста середины ХХ века Марвина Минского, в его работе «Фреймы для представления знаний». Особенностью его теории является то, что она имеет несколько математический или геометрический характер. В качестве объекта анализа взяты геометрические фигуры.
По словам Минского, отправным моментом для теории фреймов служит тот факт, что человек, пытаясь познать новую для себя ситуацию или по-новому взглянуть на уже привычные вещи, выбирает из своей памяти некоторую структуру данных (образ), называемую нами фреймом, с таким расчётом, чтобы путём изменения в ней отдельных частей сделать её пригодной для понимания более широкого класса явлений и процессов.
Фрейм является структурой данных для представления стереотипной ситуации. С каждым фреймом соотносится информация разных видов. Одна ее часть указывает на то, как следует использовать данный фрейм, другая - что может повлечь за собой его выполнение, третья - что следует предпринять, если ожидания не подтвердятся [Минский, 1979: 7].
Если рассматривать более ранний период, то еще американский психолог Ф.Бартлетт в книге «Память» (Remembering, 1932) обнаружил, что при вербализации прошлого опыта люди регулярно пользуются стереотипными представлениями о действительности. Такие стереотипные фоновые знания Бартлетт называл схемами. Наличие схематических представлений, разделяемых языковым сообществом, решающим образом влияет на форму порождаемого дискурса [Бартлетт, 1932]. Это явление было заново «открыто» в 1970-е годы, когда появился целый ряд альтернативных, но весьма близких по смыслу терминов. Так, американские специалисты в области искусственного интеллекта предложили термины «фрейм» (М.Минский) и «сценарий» (Р.Шенк и Р.Абельсон). «Фрейм» в большей степени относится к статическим структурам, а «скрипт» - к динамическим, хотя сам Минский предлагал использовать термин «фрейм» и для динамических стереотипных структур.
Термин «фрейм», а также производные термины «фрейминг» и «рефрейминг» использовались также Э.Гоффманом и его последователями в социологии и социальной психологии. В концеции Э.Гоффмана фрейм ассоциирован с английским словом frame-work и указывает на «аналитические леса» - подпорки, с помощью которых мы постигаем свой собственный опыт [Демьянков, 1996: 187-189]. Фреймы - базисные элементы, которые исследователь в состоянии идентифицировать в рамках ситуаций. Ситуации подчинены организующим принципам, "генерирующим" те или иные события, среди них, социальные события. Эти же принципы регулируют и наше субъективное участие в событиях . Первичные структуры отношений внутри социальной группы составляют центральный элемент культуры, особенно в той степени, в какой они проявляют основные классы схем, взаимоотношения этих классов и общую сумму сил и действующих лиц, которым в интерпретации социолога приписывается свобода выбора действий . Особое значение термины «фрейм» и «рефрейминг» имеют в прикладной коммуникативно-психологической методике, известной как нейролингвистическое программирование (НЛП).
Не следует забывать и о роли американского лингвиста Ч.Филлмора, который адаптировал понятие «фрейм» к нуждам лингвистики. Он предложил концепцию фреймовой семантики, представлявшую собой адаптацию понятия фрейма - структуры для представления знаний, предложенной в изучении искусственного интеллекта М.Минским, для нужд лексической семантики.
По мнению Ч. Филлмора, фрейм образует особую организацию знания, составляющую необходимое предварительное условие нашей способности к пониманию тесно связанных между собой слов. Далее Ч.Филлмор отмечает, что теория фреймов имеет немало общего с теорией семантических полей. В основе теории лексических полей лежит анализ специфических для каждого языка способах организации изолированных семантических областей. Понимание значений одного элемента поля требует возможности просмотра всех имеющихся в нем слов для того, чтобы выяснить, чему соответствует данное слово [Филлмор, 1988: 61].
Теория фреймов опирается на то, что лексическое значение более связано со своим понятийным основанием, чем со стоящими с ним в одном ряду словами [Там же: 60].
Теория лексических полей отличается от семантики фреймов прежде всего своей приверженностью к исследованию групп лексем ради них самих и интерпретацией лексико-семантических областей как собственно языковых феноменов. Семантика фреймов допускает, что говорящие могут в полной мере обладать знанием данного слова, входящего в некоторую область лексики, даже если они вообще не знают больше никаких слов этой области или знают лишь некоторые из них. Наиболее существенно то, что семантика фреймов допускает существование фреймов, каждый из которых имеет единственного представителя в сфере лексики [Там же: 62].
Таким образом, под термином «фрейм» Ч. Филлмор понимает систему понятий, которые соотносятся таким образом, что для понимания одного из них необходимо осознать всю структуру, компонентом которой оно является [Бабушкин, 1998: 14].
Можно также встретить и другой термин - «схема». Под схемой, к примеру, У.Л. Чейф понимает «стереотипную модель, с помощью которой организуется опыт, … которая диктует способ расчленения определенного эпизода на меньшие. Схемы, по словам» У.Л. Чейфа, определяют нашу концептуальную организацию опыта, наше отношение к нему, связанные с ним ожидания, а также то, что мы будем о нем рассказывать» [Чейф, 1983: 43]. Фрейм же является специфическим лексико-грамматическим обеспечением, которым располагает данный язык для наименования и описания категорий и отношений, обнаруженных в схемах [Филлмор, 1983: 110].
На разнообразную и неоднозначную трактовку термина «фрейм» в современной лингвистике указывает Е.Г. Беляевская, которая использует термин «лексический фрейм» для описания структуры лексического значения слова. В данном контексте структура значения лексической единицы определяется как - «комплекс знаний об обозначаемом, фиксируемый в языковом коде» [Беляевская, 1991: 82].
Остановимся на некоторых наиболее общих свойствах фрейма. Как явствует из определения фреймов Е.Г. Беляевской, они не являются изолированными, а, напротив, находятся в тесной связи и взаимодействии между собой. Так, фрейм “комната” входит составной частью во фрейм “дом”, “квартира”. Из данного примера видно, что фреймы могут пересекаться или иметь общие отличительные черты.
Описания фреймов, приводимые в различных лингвистических исследованиях, свидетельствуют о том, что во фрейм включается весь комплекс знаний о ситуации или объекте, существующий в данном социуме.
Еще одним свойством фреймов является возможность фокусирования внимания говорящего на их различных частях. Так, представляя себе фрейм “комната”, мы можем описать комнату в целом, но можем сузить наши представления до кресла или письменного стола [Беляевская, 1994: 100-102]. Для обозначения явления переноса внимания на разные части фрейма в лингвистических исследованиях используется понятие “фокуса”, При объяснении этого термина У.Л. Чейф прибегает к метафоре цветового спектра, в котором существуют “точки высокой кодируемости”, позволяющие определить цвет как синий, красный и так далее. По мере удаления от фокуса кодируемость понижается, и человек испытывает трудности в идентификации цвета (желто-зеленый) [Чейф, 1983: 35-73].
В.В. Красных определяет фрейм-структуру как когнитивную единицу, формируемую клише и штампами сознания и представляющую собой «пучок» предсказуемых валентных связей (слотов) и векторов направленных ассоциаций [Красных, 2003: 289].
Р. Лангакер отмечает, что понятие фрейма напрямую соотносится с такими понятиями, как домен (концептуальная область разного уровня сложности и абстрактности) и идеальная когнитивная модель .
В своей работе «Теория дискурса» М.Л. Макаров говорит о фрейме как о когнитивной структуре в феноменологическом поле человека, которая основана на вероятностном знании о типических ситуациях и связанных с этим знанием ожиданиях по поводу свойств и отношений реальных или гепотетических объектов [Макаров, 2003: 153].
Голландский исследователь-лингвист Т. А. ван Дейк утверждал, что восприятие высказываний как определенных речевых актов основывается на сложном процессе. Общее «знание» (люди понимают, о чем идет речь) организовано в концептуальные системы. Их можно описать в терминах фреймов. Фреймы не являются произвольно выделяемыми «кусками» знания. Во-первых, они являются единицами, организованными «вокруг» некоторого концепта. Но и в противоположность простому набору ассоциаций эти единицы содержат основную, типическую и потенциально возможную информацию, которая ассоциирована с тем или иным концептом. Кроме того, не исключено, что фреймы имеют более или менее конвенциональную природу и поэтому могут определять и описывать, что в данном обществе является «характерным» или «типичным». Это особенно касается некоторых форм социальной деятельности, таких, как посещение кинотеатра, поездки на автобусе, обед в ресторане. Конечно, мы можем также назвать фреймами набор единиц, которые определяют наше восприятие книг, мячей и бананов. Однако их роль в нашем понимании мира иная по сравнению с концептуальными фреймами. Именно концептуальные фреймы определенным образом организуют наше поведение и позволяют правильно интерпретировать поведение других людей [ван Дейк, 1989: 16-17].
Вслед за В.З. Демьянковым [Демьянков, 1996: 188], который в словарной статье «Фрейм» цитирует Дж. Хейса (J. Hayes), представления о фрейме можно обобщить так:
Фрейм является одновременно:
Набором предположений об устройстве формального языка для выражения знаний, в качестве альтернативы для семантических сетей или для исчисления предикатов;
Набором сущностей, по предположению исследователя существующих в описываемом мире (метафизическая интерпретация понятия); фрейм дает представление о том, какой вид знаний существенен для такого описания;
Организацией представлений, хранимых в памяти (человека и/или компьютера) плюс процессы обработки и логического вывода, оперирующих над этим хранилищем (эвристическая, или имплементационная интерпретация). Фрейм - структура данных для представления стереотипных ситуаций, особенно при организации больших объемов памяти.
Широкий разброс приведенных толкований свидетельствует об отсутствии необходимой определенности в понимании фрейма. Кратко обозначим основные причины, затрудняющие теоретическое осмысление понятия «фрейм» и всего фреймового направления в целом. На наш взгляд, расхождения в трактовке фрейма вызваны следующими моментами.
Во-первых, любая попытка введения в лингвистическую теорию новых категорий (тем более категорий, заимствованных из других научных дисциплин) не обходится без серьезных проблем как теоретического, так и практического характера. Не избежала этих сложностей и теория фреймов. Ведь первоначально термин «фрейм» использовался в системах искусственного интеллекта при моделировании процессов понимания естественно-языковых текстов, и лишь позднее Ч. Филлмор адаптировал фреймовую теорию к нуждам лингвистики, применив ее, в частности, к лексической семантике.
Во-вторых, понятие фрейма было распространено не только на разнообразные формы знания о мире, но также и на знание языка как один из видов знания человека (сочетаемостные, словообразовательные фреймы).
В-третьих, различными оказались интерпретации «стереотипных ситуаций». Не был учтен тот факт, что одни ситуации могут соотноситься со статичными картинами (фрейм «комната»), другие - с динамическими представлениями (фрейм-сценарий «поездка на поезде»), третьи фиксируют один элемент или сцену в последовательности событий (фрейм «прием гостей»).
В-четвертых, фреймы, с одной стороны, выступают как средства организации опыта и инструменты познания, некоторая внутренняя когнитивная информация. С другой стороны, фреймы - это определенным образом структурированная лексическая подсистема, которая является языковым представителем некоторой единой схематизации опыта или некоторого знания.
Попыткой указать на недостатки фреймового представления знаний является теория "демонов" Ю.Чарняка [Чарняк, 1983]. "Демоны" - факты в виде антецедентных теорем, не специфичные для того или иного текста. Основными механизмами, описывающие действие "демонов" Ю.Чарняк называет механизм спецификации демонов - связывание некоторых переменных в момент, когда данный демон вводится в действие, и механизм выключения демонов. "Демоны" являются универсальным механизмом вывода умозаключений, а также значительно облегчают процесс организации информации, однако оказываются неэффективными для описания содержательной наполненности структур. Терминал фрейма имеет функцию демона - оценивает существенность фразы в данном контексте, он более компактен (использует одно утверждение, в то время как "демону" для аналогичной функции необходимо оперировать тремя - четырьмя). Фреймовая организация информации, а именно: спецификация родственных терминалов позволяет обеспечить более быстрый поиск, следовательно, сэконономить память. Однако фреймы не могут учесть динамику изменений во времени, что позволяет характеризовать их как структуру для декларативного представления информации [Чарняк, 1983: 280-282].
